Переждав во Пскове Дюденеву рать, князь Дмитрий решил вернуться в Северо-Восточную Русь. Обстоятельства подталкивали его к этому рискованному решению. Псков был хорош опальному князю лишь как своего рода «постоялый двор». Но долго жить в городе, где всё было чужое и непривычное, Дмитрий не хотел. Кроме того, оставаясь изгнанником, он мог не только потерять авторитет в княжеской среде, но и лишить наследственного удела своего единственного сына Ивана. (Второй сын Дмитрия Александр незадолго перед тем умер в Орде (10, 527)). До Дмитрия доходили слухи о том, что в его родном Переяславле вокняжился ярославский князь Фёдор Ростиславич по прозвищу Чёрный. Это был человек огромного роста и незаурядной физической силы, полагавший, что именно силой следует решать все вопросы права и собственности.
Долгой и верной службой хану Тохте Фёдор заслужил руку одной из ханских дочерей, наречённой в крещении Анной. Никаких династических прав на Переяславль князь Фёдор — отпрыск смоленских князей, силой втиснувшийся в плотные ряды потомков Всеволода Большое Гнездо, — разумеется, не имел. «Но соображения справедливости, — писал Фукидид, — никого ещё не заставили упустить представившийся случай расширить своё могущество с помощью силы» (139, 35). С этим суждением древнегреческого историка могли бы согласиться правители всех времён.
(Переяславцы ненавидели своего нового князя. Год спустя они не скрывали радости по случаю решения княжеского съезда вернуть Переяславль сыну Дмитрия Ивану. Тогда разъярённый узурпатор, следуя примеру Нерона, поджёг свой собственный город. «Тое же зимы князь Феодор Ростиславич пожёгл весь город Переяславль», — бесстрастно констатирует летописец (22, 82). Разорив таким образом родовое гнездо Дмитрия Переяславского, Фёдор удалился к себе в Ярославль).
Доброхоты звали князя Дмитрия вернуться в Переяславль и сулили ему всенародную поддержку и ханское прощение. Вероятно, он вёл на эту тему оживлённую переписку с различными влиятельными лицами на Руси и в Орде. Час возвращения приближало то обстоятельство, что великий князь Андрей находился в это время в Новгороде, где собирал средства, необходимые для расчётов с Ордой. В его отсутствие сторонники Дмитрия в Северо-Восточной Руси могли действовать более решительно и успешно.
В конце концов Дмитрий решился. Помимо всего прочего, он надеялся этим заслужить благоволение Орды. Татары высоко ценили любые смелые предприятия вплоть до угона скота с соседнего пастбища. Удачу они считали знаком покровительства небесных сил.
Из Пскова Дмитрий со своей поредевшей за время изгнания свитой пошёл на юг, в сторону Торопца. Оттуда «Селигерским путём», по возможности обходя новгородские владения, он достиг района современного Осташкова. Далее, по свидетельству летописца, путь его лежал «мимо Торжка» (22, 83). Учитывая признание новгородцами в качестве князя Андрея Городецкого, Дмитрий опасался засады в Торжке и, вероятно, хотел пройти южнее, через тверские земли. Дмитрий считал Михаила Тверского своим доброхотом и предполагал выйти к Волге именно в Твери.
Успех предприятия во многом зависел от его неожиданности. Но именно здесь и случился провал. В окружении Дмитрия нашёлся предатель, который сообщил Андрею о намерениях изгнанника. Бросив все дела в Новгороде, Андрей с отрядом новгородцев примчался в Торжок. Дмитрий шёл со стороны Селигера. Засаду следовало поставить там, где Дмитрий со своим отрядом непременно будет проходить. Таким местом был брод, о котором говорит летописец. Единственная значительная река этого региона, требующая для переправы брода, — река Тверца. Вероятно, злополучный для Дмитрия брод находился где-то в районе современного села Медное, на границе новгородских и тверских владений. Здесь судьба нанесла сыну Александра Невского сокрушительный удар.
Вся эта драматическая история в изложении летописца напоминает текст срочной телеграммы:
«В лето 6802 (1294) князь великии Дмитреи поиде въ свою отчину (Переяславль. — Н. Б.) мимо Торжек. Князь же Андреи перея (перехватил. — Н. Б.) его на броду. Сам же князь Дмитреи перепровадился черес реку, а казны, ючного (вьючного. — Н. Б.) товару не успели перепровадити, и князь Андреи казну отъял и товар весь поймал» (22, 83).
Возвращение изгнанника
Ограбленный и униженный своим младшим братом, едва спасшийся от погони, Дмитрий был потрясён случившимся. Князю казалось, что теперь перед ним закроются все двери. Он потерял не только всё своё добро, но и веру в удачу. Младший брат не только одолел, но и опозорил старшего. Проигравший всегда выглядит жалким и смешным.