В последней кто-то то и дело выходил из скрытности, выдавал короткий доклад на алуро и снова исчезал из виду. Только величественная, рослая матрона при всех подобающих регалиях и в шуарси (благодаря чему всякий мог убедиться, что она — матерь тринадцати: невелика птица!) спокойно возвышалась среди мельтешащих соплеменников, успешно создавая впечатление особы, контролирующей всё и вся. А гномы… что ж. Среди них только лидер счёл нужным снять шлем, открыв взглядам жёсткое, угловатое лицо с резкими линиями морщин и заплетёнными в косицы роскошными чёрными бровями. И до поры он молчал, но когда какой-то жирный тип из компании человеческих торговцев в третий раз попытался поднять волну, обвиняя «мохноухих защитников наших» в провале разведки (вполне справедливо, хотя и несвоевременно) — не выдержал.
— Маг сказал верно, — прорезал гам сильный, хоть и с хрипотцой, низкий голос бровастого гросс-комтура. Причём гам, создаваемый преимущественно людьми, в результате стремительно затих. — Самый важный, первый вопрос сейчас — это выбор меж дракой и бегством. Но гость наш — всего лишь маг. Он не знает важности вопроса номер ноль.
— Это какого? — всё тот же жирный… и с гербом Закрис на золотой цепи. Понятно, почему его никто не рвётся заткнуть: явно влиятельный и злопамятный тип.
Кстати, мэтра Ольеса то-Хиврайн поблизости что-то не видать. Вместо него торговый дом представляет какой-то хмурый брюнет, тоже с избыточным весом…
— Вопроса единоначалия, — не замедлил гном. — У нас война по всем тоннелям. Не время для всякой… политики.
На этом месте он скривился так выразительно, словно имел к этой самой политике личные счёты; хотя почему «словно»? Имел, точно имел! Иначе не оказался бы в фактической ссылке на формально высокой, а фактически тупиковой должности на удалении от родины…
Однако Воин есть Воин. Истинно гранитная воля его задавила всплеск эмоций на ходу, привычно, и гросс-комтур почти без пауз подвёл итог своей речи:
— Нужен один и только один верховный лидер, боевой хэнкратар. Вопросы первой, второй и прочей важности решит уже он.
— Ири она, — матрона алуринов также сочла нужным подать голос: бархатный, с хрипотцой, однако заметно выше ожидаемого.
— Или она, — согласился гном.
При этом все дружно уставились на Сираму.
— Неужери, — напоказ изумилась алурина, — ты станешь подчиняться даже…
— Стану! — перебил гном. — И все станут! А кто не станет, тот — предатель и агент нагхаас!
Собрание снова зашумело, но уже глухо. Сыграть на стороне холоднокровных, множа обиды и ссоры, никому не хотелось хотя бы из чувства самосохранения. И даже этот сдержанный ропот утих полностью, как только заговорила одна из кандидатов в хэнкратары:
— Я отдаю должное опыту и доблести союзников-гномов, а также чуткости и хитрости союзников-алуринов. Однако нельзя забывать о том, что Лагерь-под-Холмом — преимущественно человеческое поселение. Потому и руководить объединёнными силами трёх видов разумных, по чести и разумению, следует человеку. Но… — ори-Тамарен сделала рассчитанную паузу, обводя присутствующих ясным взглядом, не обделив вниманием и Хантера, — …хоть по старой традиции у людей обычно верховенствуют маги, негоже мне пытаться присвоить полномочия сверх тех, что доверены магистратом. Я — отнюдь не Рука Лагора, я не более чем Уста его. Кроме того, интересы мои никогда не лежали в области управления разумными, особенно такой специфической, как это пристало военным вождям. Подводя итог: я, Сираму, прозванная Агеле-ванир, свой голос отдаю в пользу Лодана ян-Шелетидйид, прозванного Зегетом, и до исхода открытого противостояния с нагхаас обещаю подчиняться ему и поддерживать во всех делах, связанных с войной.
До чего порой ёмок и выразителен мистический язык, подумал Мийол, пока следом за основной конкуренткой новоявленному хэнкратару изъявляли временную верность все остальные, начиная с гросс-комтура. Ёмок, выразителен, а временами и поэтичен.
Агеле-ванир в прямом переводе на низкую речь означает «сомкнутый бутон подснежника». Учитывая историю отношений Сираму с кланом Тамарен, прозвание с оттенком оскорбительности — ведь чаемой награды, одарённого дитя, она так и не произвела. Но для тех, кто не в курсе, звучит именно поэтично. Даже в чём-то возвышенно.