Мое присутствие не осталось для них не замеченным.
-Что ты здесь делаешь, девчонка? - спросил один из парней. Ох как же в тот момент меня выбесило его "девчонка". Меня так называл только блондин и никто больше. Думаю я никому не позволю себя больше называть.
Я попыталась улизнуть от ответа, быстро отойдя от них, но они были настойчивей, чем мне показалось с самого начала.
-Чего ты сразу убегаешь? - голос подал второй парень. Он мне намного больше напоминал блондина, но не назвал меня "девчонкой". Да и правильно, мне это не нужно. - Тебе нужна какая-нибудь помощь?
Рядом стоящая девушка ехидно улыбнулась.
-Мне ничего ни от кого не нужно, в особенности от упырей-школьников, - сказала я и скинула руку парня со своего плеча.
-Ой, а девчонка кусается, - брюнет (первый парень) заулыбался и подошел ко мне ближе. - Поедешь с нами? Мы хотим поехать за город на один заброшенный пляж. Там раньше стоял лагерь для беженцев из Германии. Говорят там бродит множество бомжей.
-Прямо как ты, - девушка засмеялась от своей шутки, а парни недовольно посмотрели на нее.
-Все в порядке, мне правда не нужна помощь, я просто пытаюсь найти своего брата, - сказала я и представила лицо блондина. Прошло три дня, а я уже начала переживать как он там проживает. Может он и вовсе вернулся обратно в свою обитель, а я тут, как олух, плутаю по незнакомому городу.
-Если что, вот мой номер, - блондин сунул мне в руку листок с набором цифр и подписью в виде имени.
-Если понадобится помощь, я позвоню, спасибо Богдан, - я натянула на лицо улыбку и пошла в сторону ближайшей станции. Я хочу вернутся домой. К женщине, которая называет себя моей матерью.
Часть 6. Я нуждалась в друге
Спустя три недели
Когда я заявилась на порог маминой квартиры три недели назад, я и подумать не могла что она меня так радушно примет.
В тот день я впервые за долгое время ощутила ее объятия на своем хрупком теле. Правда длилось это не долго, ведь на следующий день я узнала что мать уже давно пообещала известному театру, что я выступлю на их сцене, но я сбежала незадолго до этого. И вот, блудная дочка вернулась, значит можно отрубить бабла за ее счет.
Сейчас я сижу в небольшом зале где присутствует еще человек восемь, таких же, как я, но намного счастливее.
Номер Богдана все еще покоился в кармане моих джинс. Я берегу его для особого случая, вдруг он мне сможет помочь. Я не хотела зависеть от кого-то, но именно ему я доверилась. Может потому что он очень сильно напоминает мне блондина.
О том парне кстати я так ничего и не узнала. Я думала что найти его будет проще простого, но очень сильно ошибалась. Похоже, он давно уже свалил из города, или его уже похоронили за эти то три недели.
-Мик, пройди, пожалуйста, за сцену и принеси каждому по листку бумаги, - женщина среднего возраста сидела с самой ровной спиной что я когда-либо видела, на ее голове был элегантный пучок, а руки были сложены на коленях.
Я встала со своего стула и повернулась в сторону сцены и только тогда закатила глаза. Я что девочка на побегушках?
Почему-то сразу захотелось вновь почувствовать себя нужной, как три недели назад в том всратом хостеле. Вместе с тем блондином.
Вместо того, чтоб выполнить просьбу старой корги, я направилась в сторону подвалов и, оглчнувшись, зажгла сигарету.
Балеринам запрещалось пить и курить, нарушется метаболизм и координация в целом.
Поэтому для нас создали такое место. Не сказала бы, что руководители не знали об этом месте, все они знали.
Я расположилась на прохладной лавочке и запрокинула голову назад.
До чего я докатилась.
До самобичевания.
До ненависти к себе.
Мне девятнадцать лет, моя мама довольна известна в ее кругах.
Я на сцене с самого младенчества, пачка и пуанты - моя семья. Вода и грейпфрукт - мое наказание, блондин - мое спасение.
Осознание пришло в мою голову слишком поздно. Со сцены доносились крики, кто-то звал меня на сцену, а я уже поняла чего хочу.
Прямо в колготках и в черной пачке, с неудобными пуантами на ногах, я сорвалась с места и побежала к своему спасению.
Я его найду, чего бы мне это не стоило.
Даже если через посредников, через Богдана или даже через своих врагов.
Он был моим спасением, каким бы плохим он не был, как бы мало я его не знала.
Я впервые чувствовала себя нужной.