Вся судьба человека зависит от чистоты его внутреннего глаза. Стоит вам совершить ошибку, преступить божественные законы, ваше духовное зрение затмевается, ничто вас уже не предупреждает и не направляет, вы погрязнете в безысходных затруднениях. Постарайтесь же, наконец, осознать связь, существующую между вашим повседневным поведением и ясностью вашего зрения. Тот, кто решился жить жизнью праведной, честной, благородной, тот очищается: его тонкие, субтильные органы начинают функционировать, и, таким образом, он, правильно руководимый и направляемый, приходит снова к источникам, лугам, озерам, пастбищам и горам истинной своей духовной Родины.
Как подчеркивал Айванхов, часто можно услышать, что Церковь изобрела мораль, дабы подчинять и эксплуатировать легковерный и невежественный народ. Спору нет, во многих случаях духовенство поставило религию на службу своим интересам и страстям, иногда не вполне праведным. Но истинная религия, истинная мораль не основаны на корысти, они основаны на глубоком знании причин и следствий каждой мысли, каждого чувства, каждого поступка. Вина духовенства в том, что оно не пыталось объяснять предписываемые им правила. Людям говорили: делайте то, делайте это, как детям, от которых требуют послушания, никогда ничего не объясняя. Вот почему взрослые люди, подобно детям, когда только могли, выходили из повиновения. Между тем, для правильной эволюции они должны были бы знать, что истинная религия, как и истинная мораль, зиждется на точном знании великих космических законов.
Лицезрение Бога. По Айванхову, чтобы действительно узреть Бога внутренними глазами, чистоты сердца недостаточно, требуется еще чистота интеллекта, души и духа. Но в нашей психической жизни работа по очищению должна начинаться с сердца — ведь именно в сердце, которое соответствует астральному плану, прежде всего прокрадывается все нечистое: вожделения, ревность, ненависть, жажда мести и т. д.
Лицезреть Бога не означает, что Он явится вашему взору. В этом смысле никто никогда не лицезрел Бога — ни один святой, ни один пророк, ни один апостол, ни один мученик, ни одна девственница, ни один патриарх, ни один Посвященный никогда не видел Бога. Даже Моисей не видел Бога, и, однако, сколько раз в Пятикнижии сказано, что Бог говорил с ним! Но и это, разумеется, надо понять правильно. Ни с Моисеем, ни с Буддой, ни с Зороастром, ни с Орфеем не разговаривал Сам Бог. Он говорил с ними через посредство великих архангелов, Его посланцев, ибо они не могли бы перенести Его голоса, Его присутствия, они обратились бы в пыль.
Вы скажете: «Но неужели даже Иисус не видел Бога?» В качестве Христа, да, тут можно сказать, что Иисус видел Бога, потому что Христос, Сын, слит с Отцом. Христос — единственный, кто созерцает своего Отца, ибо он есть одно с Ним, он с Ним слит. Но Христос есть космический Дух, и если можно сказать, что Иисус или другой великий Посвященный видел Бога, то произошло это через посредство Христова Духа, с которым Христос отождествился, но сам он Господа своими глазами никогда не видел. Никто не видел Бога, ибо Бог есть бесконечное, беспредельное. Можно почувствовать Его присутствие, да, можно даже увидеть Его проявления: молнии, вспышки света, но виновника этих проявлений увидеть нельзя. Просто потому, что физически нашим глазам не дано видеть Бога. Чтобы мы увидели какой-либо предмет или какое-либо существо, они должны иметь форму, размеры, границы, должны где-то помещаться в пространстве и во времени. Но Бог находится вне времени и пространства, и вы можете видеть лишь отблески, проявления Его, рассеянные везде — в камнях, в растениях, в животных и также в людях, в их возвышенных мыслях, благородных чувствах, в их добрых или смелых поступках, в их произведениях искусства. И чем вы чище, тем лучше вы различаете Его след, Его жизнь, благоухание, музыку Божества.
Когда вы видите солнце, вы можете сказать: «Я видел Бога в свете солнца, я почувствовал Бога в его тепле, и теперь во мне больше жизни». Но когда нам рассказывают, что кто-то видел Бога и говорил с Ним? Только какие-нибудь безумцы могут утверждать, будто видели Бога лицом к лицу и говорили с Ним. Конечное не способно понять бесконечное. Ничтожно малое не может понять Беспредельность. А когда оно сможет ее понять? Когда войдет в беспредельность, когда сольется с нею, когда станет ее частью. В этот миг оно может, наконец, получить некоторые понятия о беспредельности, о бесконечном.