В философии Ницше ressentiment предстает в качестве движущей силы в процессе образования и структурирования моральных ценностей. Он характеризует его как смутную автономную атмосферу враждебности, сопровождаемую появлением ненависти и озлобления, т. е. ressentiment — это психологическое самоотравление, проявляющееся в злопамятстве и мстительности, ненависти, злобе, зависти. Однако взятые по отдельности все эти факторы еще не дают самого ressentiment, для его осуществления необходимо чувство бессилия. Истина первого рассмотрения — это психология христианства: рождение христианства из духа ressentiment, т. е. движение назад, восстание против господства аристократических ценностей. Моральный закон не существует a priori ни на Небе, ни на земле; только лишь то, что биологически оправдано, является добром и истинным законом для человека. Поэтому только сама жизнь имеет ценность. Каждый человек имеет такой тип морали, который больше всего соответствует его природе. Из этого положения Ницше и выводит свою историю морали — вначале мораль господ (сильных людей), а затем победившая ее мораль рабов (победили не силой, а числом). Предпосылками рыцарски-аристократических квалификаций ценности выступают сила тела, цветущее, бьющее через край здоровье, а также сильная, свободная, радостная активность, проявляющаяся в танце, охоте, турнире, войне.
Параллельно с такого рода суждением существовал и жречески-знатный способ оценки (который впоследствии будет доминировать) со свойственными ему нездоровьем, пресыщением жизнью и радикальным лечением всего этого через Ничто (или Бога). Однако главной характеристикой такой оценки Ницше считает бессилие, из которого и вырастает затем ненависть, из которой, в свою очередь, и возникает рабская мораль. Евреи, жреческий народ, всегда побеждали своих врагов радикальной переоценкой их ценностей, или, по словам Ницше, путем акта духовной мести. Именно евреи рискнули вывернуть наизнанку аристократическое уравнение ценности («хороший = знатный = могущественный = прекрасный = счастливый = боговозлюбленный»). Для Ницше такой акт ненависти — это не вина, не преступление, а естественный ход истории морали: чтобы выжить и сохранить себя как народ, евреям необходимо было совершить акт бездонной ненависти (ненависти бессилия) — свою слабость они сделали силою. И теперь только отверженные, бедные, бессильные являются хорошими, только страждущие, терпящие лишения, больные являются благочестивыми и только им принадлежит блаженство. Христианство в полной мере унаследовало эту еврейскую переоценку. Так, заключает Ницше, именно с евреев начинается «восстание рабов в морали», т. к. теперь ressentiment сам становится творческим и порождает ценности.
Если всякая преимущественная мораль начинается из самоутверждения, говорит «Да» жизни, то мораль рабов говорит «Нет» всему внешнему, иному. Это обращение вовне, вместо обращения к самому себе, как раз и есть, по Ницше, выражение ressentiment: для своего возникновения мораль рабов всегда нуждается в противостоящем и внешнем мире, т. е. чтобы действовать, ей нужен внешний раздражитель, «ее акция в корне является реакцией». Ницше отмечает, что человек аристократической морали полон доверия и открытости по отношению к себе, его счастье заключается в деятельности. Наоборот, счастье бессильного выступает как наркоз, «передышка души», оно пассивно. Человек ressentiment лишен всякой открытости, наивности, честности к самому себе. Если сильным человеком овладевает ressentiment, то он исчерпывается в немедленной реакции, оттого он никого не отравляет. Таким образом, из неумения долгое время всерьез относиться к своим врагам проистекает уважение к ним, т. е., по Ницше, настоящая «любовь к врагам своим». Творчество человека ressentiment измышляет себе «злого врага» и, исходя из этого, считает себя «добрым». Первоначальная нацеленность ненависти постепенно размывается неопределенностью самого процесса объективации.
Таким образом, ressentiment у Ницше и Айванхова в большей мере проявляется в той мести, которая не нацелена на какой-либо конкретный объект. Следовательно, ressentiment формирует чистую идею мести, он лучше всего «произрастает» там, где есть недовольство своим положением в иерархии ценности. Отсюда можно выделить две формы ressentiment: 1) месть, направленная на другого, т. е. другой виноват в том, что я не такой, как он; 2) месть, направленная на самого себя, самоотравление.