— Его небось в другой ряд откинуло!
— Эй, тут капли крови!
У меня перед глазами запрыгали черные мухи, лоб будто стянуло ремнем, в горле образовался тугой ком, ноги подогнулись, и я опустилась на бордюр тротуара. Веня попал под грузовик! Есть ли у мальчика хоть крошечный шанс остаться в живых?
Внезапно мне на голову надели шапку, и звонкий голос сказал:
— Нельзя на холодном сидеть!
Я обернулась и прошептала:
— Веня! Ты здесь?
— А где мне быть? — заморгал он. — Вот, ушанку принес. Вставайте с тротуара! Он грязный. И простудиться можно!
Я ощупала тело мальчика.
— Господи! Трейлер тебя не задел?
— Не-а, — подтвердил Веня, — я шлепнулся и у него между колес закатился.
— Почему кровь на щеке? — опять испугалась я.
— Зуб выбил, — весело пояснил мастер спорта по неприятностям. — Очень здоровски вышло, он давно шатался и болел. Теперь к дантисту не надо идти. Круто!
— Жив! Цел! Невредим! — ликовала я.
— Тетя Таня, не шумите, — прошептал Веня. — Бежим отсюда!
— Извини, ноги трясутся, — призналась я.
— Лучше нам смыться, — озабоченно сказал паренек. — Я когда из-под фуры выползал, видел, сколько машин побилось. А у бабы Зои нету денег на оплату ремонта.
Я нежно погладила мальчика по голове.
— Приятно, что ты волнуешься о Зое Владимировне, но ей никто претензий не предъявит.
Веня схватил меня за руку.
— Вы не понимаете. Водитель затормозил, когда я упал, а потом в грузовик десять или больше машин врезалось. И получается, что из-за меня все началось!
Я ойкнула, стиснула ладошку своего маленького спутника, и мы оба со скоростью быстроногих оленей кинулись в глубь квартала серых блочных домов.
— Дай честное слово, что больше никогда не будешь скакать безумным зайцем в потоке машин! — с трудом отдышавшись, потребовала я, когда мы вошли в вестибюль больницы и свернули в коридорчик, где располагалась детская травматология.
Веня кивнул. И в то же мгновение, задев боком здоровенную никелированную урну, стал заваливаться на бок. Я успела подхватить невезучее создание и сердито выговорила:
— Когда идешь, смотри под ноги!
— Зырю во все гляделки, — надулся Веня.
— Тогда почему ты налетел на мусорницу? — не удержалась я от замечания.
— Не заметил ее, — закручинился мальчик.
Я хотела сказать, что круглая бандура в два раза его шире, но промолчала.
Когда Веню вызвали в кабинет к врачу, я слегка расслабилась, вынула мобильный и позвонила Коробкову.
— Привет, сладкоголосый пряничек! — донеслось из трубки.
— Боюсь лишить тебя иллюзий, но пряник не способен беседовать, — остановила я не в меру развеселившегося Димона.
— Никакой фантазии у тебя нет, — грустно отметил хакер.
— Обратимся к работе.
— О! Йес, босс! — заорал Коробок. — Пионер, всем ребятам пример!
— Прекрати, — прошипела я.
Но компьютерщика понесло:
— Знаешь, чем отличается пионер от котлеты? Дети в галстуках всегда готовы. Помнишь девиз? «Будь готов! Всегда готов, как Гагарин и Титов». Имеется в виду, конечно, Герман Титов, космонавт, а не нынешний футболист.
— Сию же секунду замолчи! — потребовала я.
— Хорошо, мой пупсик! — промурлыкал Димон.
— Перестань! — рявкнула я.
— Борись со вздорностью в характере, — посоветовал Коробок. — Начинаю официальный разговор — тебе не нравится, шучу — ты злишься. Сходи к врачу, проверь щи… бр-бр-мр-ку…
— Что проверить? — переспросила я. — Не расслышала.
— Ухо! — гаркнули из трубки.
— Сейчас оно не болит, но появилось ощущение, будто внутри кто-то ползает и царапается маленькими лапками, — пожаловалась я.
— Ерундовина, — сдавленным голосом сказал компьютерщик. — Ты разве к ним еще не привыкла?
Меня охватило удивление:
— К кому?
— К тем, кто лапками в голове скребет.
— Нет, — поразилась я. — А кто они?
— Тараканы, — невозмутимо заявил Димон. — У многих в мозгу эти насекомые гнезда вьют. Твоим, наверное, тесно стало, вот в уши и полезли.
— Дурак, — обиделась я.
— Только не пшикай на башку дихлофосом, — заржал Коробков.
— Все, теперь давай о работе, — каменным тоном возвестила я. — Не нарыл ли чего?
— По какому делу? — посерьезнел хакер.
— У тебя их несколько?
— Три. А что? — уточнил Димон.
— Я занимаюсь только Звонаревой.
— Знаю. И чего?
— Пока вообще ничего, — грустно призналась я. — Похоже, Эдита была замечательной женщиной. Во всяком случае, для своих. Дочь Ляля ее обожала, приемный сын тоже, мама в актрисе души не чаяла. И я абсолютно не понимаю, что искать в квартире покойной…
Внезапно из кабинета врача раздались грохот, звон и вопль. Забыв попрощаться с хакером, я сунула телефон в карман, бросилась к двери, дернула за ручку и увидела Веню, который сидел на странной У-образной конструкции. Две фигуры в белых халатах наклонились над мальчиком, который жалобно твердил:
— Вау! Вау! Вау!
— Неужели нельзя уколоть обезболивающее, если проводите болезненные манипуляции? — налетела я на медиков. — Или боитесь, что я вам не заплачу? Как не стыдно мучить малыша!
— Спокойно, мамаша, — пробурчал врач, выпрямляясь, — вашему сыну только гипс снять предстояло.
— Я тоже так считала, — не сбавила я тон, — всех дел лишь молоточком постучать…
— У нас в первый раз такой случай, — заморгала медсестра, — надо завотделением сообщить.
— Вау! Вау! — не успокаивался Веня.
— Тут одним Иваном Сергеевичем не обойтись, — прищелкнул языком врач, — до главврача все равно дойдет.
— Ой, мамочки! — закатила глаза медсестра. — Может, все-таки своими силами обойдемся, а, Андрей Петрович?
— Нет, Маша, — отрезал травматолог, — не тот случай. Пусть и не хочется, а Олега Семеновича необходимо в курс ввести.
— Вот беда! — чуть не зарыдала Маша. — Такой хороший, симпатичный, только появился — и ему каюк! Разве это справедливо? Сколько вокруг старых, на ладан дышат, и ничего, скрипят, не разваливаются. А здесь… Вот не повезло!
Глава 7
Я рухнула на круглую табуретку и прошептала:
— Что с мальчиком?
— Совсем умер, — кручинилась Маша.
— Вау! Вау! — ныл Веня. Если честно, он мало походил на смертельно больного ребенка и уж тем более на умершего, но ведь врачи лучше меня, бездетной женщины, разбираются в недугах малышей.
— Вы хотите госпитализировать мальчика? — спросила я. — Сейчас попробую найти его бабушку.
— Хоть кого зовите, не поможет, — стонала Маша. — Нас накажут, премии лишат! Вот ведь не повезло… Я рассчитывала новый телевизор купить, а из-за этого случая ничего не выйдет. Точно премии лишат!
— Неужели вам не стыдно? — вскипела я. — Ведете откровенный разговор при мальчике, он же все слышит.
— Подумаешь! — фыркнула Маша. — Мы его знаем. Два раза в неделю приходит, наказание, а не ребенок.
— И поэтому вы решили ему в лицо сообщить о скорой смерти? Зовите сюда главврача! — раскипятилась я.
— При чем здесь летальный исход? — устало вздохнул Андрей Петрович. — Гипс мы вашему мальчику сняли. Прощайте. Уходите скорей. И постарайтесь не возвращаться!
Я вскочила на ноги.
— Минуточку, а кого вы сейчас на все лады жалели?
Травматолог махнул рукой и вышел из кабинета.
— Расстроился, бедненький… — сочувственно сказала Маша. — Понимаете, стол у нас сломался. Видите, на полу лежит?
Я пригляделась и поняла, что У-образная конструкция представляет собой сложенный под углом стол, а в углублении сидит Веня.
— Новый совсем, — плаксиво продолжала медсестра, — только купили. Андрей Петрович его еле-еле у главврача выпросил, и вот… полюбуйтесь! Два дня радовались, а сегодня Веня пришел. Тридцать три несчастья, а не парень! Сел — и конец столу! Уходите, пока главный не припер, тут сейчас атомная война начнется.
Я схватила парнишку в охапку, натянула на него куртку, выбежала с ним во двор, поставила на мостовую и строго сказала:
— Десяток разбитых машин и поломанный стол. На сегодня подвигов хватит!
— Я не виноват, — затараторил мальчик, — грузовик сам затормозил, его никто не просил. А со столом вообще глупо вышло. Мне велели на него залезть…