— Кому-то суждено быть революционером, — назидательно заявил он. — Жребий пал на меня.
— А то, чем занимался твой репликат вчера ночью в метро — это что, тоже часть революции?
— Молотоголовые, — начал говорить Джонни, но его заглушил ситар; когда музыкальный шквал утих, он повернулся ко мне и начал снова: — Знаешь, молотоголовые — это нечто, чего я никак не предвидел. Они даже открыли собственные шарики. Но думаю, что мы справимся с ними. Справимся.
Рейли вкатила тележку с едой, и paгa грянула с новой силой.
Мы мало говорили за ужином, хотя Рейли пыталась поддерживать легкую застольную беседу. Джонни, похоже, о чем-то размышлял над своею тарелкой, хотя из-за чешуи трудно сказать об этом наверняка. Напоследок Джонни сообщил, что у него намечена еще одна деловая встреча, и встал, чтобы проводить меня к выходу. Когда мы с ним шли по терракотовому коридору, он небрежно спросил:
— Так ты будешь работать у меня?
— Я подумаю.
— Я положу тебе полторы сотни грандов и буду платить квартирные. Понимаю, что зарплата не Бог весть какая высокая, но я возьму также на себя полное медицинское и микродинное обслуживание. Номер телефона ты знаешь. Звони, — он открыл тяжелую дверь, выходящую в холл с лифтом. — Позвони мне в любом случае. Где-нибудь в середине будущей недели, хорошо?
Джонни протянул руку на прощание, и я впервые за этот вечер коснулся его тела. Ладонь оказалась сухой и жесткой, и я понял, что он гораздо крепче и сильнее, чем кажется.
V
Когда я поутру проснулся на уютной софе, Алисы и Мустафы уже не было — смылись на работу. Я, позевывая, потащился на кухню и приготовил себе небогатый завтрак. Ожидая, пока вскипит кофе, я сидел, тщательно пережевывая кусочки чуточку пережаренной булочки из непросеянной пшеничной муки, и лениво думал о том, что Нью-Йорк сам по себе является страной, в корне отличающейся от остальной Америки. В Миннеаполисе или в любом другом городе Штатов перемены не затрагивают большинства населения. Это верно — микродирование стартовало из криминогенных районов и зон высокой расовой напряженности. Возможно — или, даже, несомненно — оно очень скоро распространится по всей остальной стране. Если имеешь возможность, заплатив пять грандов, стать Конаном или Суперженщиной, кто же устоит перед таким искушением?
Мои размышления, собственно, сводились к одному-единственному животрепещущему вопросу: должен ли я принять предложение Джонни?
Джонни — неплохой парень. Я и теперь не сомневался в этом. Но в нем всегда сквозило нечто порочное, и мне показалось, что ушедшие годы лишь обнажили это нечто — сделали более явственным.
Мои мысли обратились к Рейли — вероятно, она, что называется, женщина со странностями, если живет с ним.
Куда уж дальше, если ей нравятся чешуйки.
VI
Алиса и Мустафа потащили меня в свой любимый китайский ресторанчик, располагавшийся в зоне повышенной безопасности на Вей Ридж. За ужином, когда они весело болтали об интернациональной развлекательной телесети, для которой оба работали, я решился сказать им о предложении Джонни.
— Не знаю, принимать мне его или нет, — признался я сокрушенно.
Мустафе новость явно не понравилась. Я понял это по тому, как он старательно ковырялся вилкой в оладьях. Глянув на Алису, я обнаружил, что она разглядывает что-то в чашке с чаем, избегая моего взгляда.
— Микродирование — грязная штуковина, — сказала она наконец. И этот ее вывод был где-то очень сродни тому, который вызревал в моей голове.
Покончив с ужином, мы дружно направились к выходу. Поскольку ресторан находился в безопасной зоне, мои друзья не торопились облачаться в свои броневые накидки. Добравшись до пропускного пункта, мы стали в хвост быстро продвигавшейся очереди. Вдруг очередь остановилась, впереди закричали.
Тут же взвыла сирена на полицейской будке за турникетом.
— Что там стряслось? — повернулся к нам стоявший перед Мустафой толстый мужчина, словно мы обязаны были знать, что именно там случилось.
Впереди послышалась какая-то трескотня. Я подумал было, что это тинэйджеры балуются шутихами, но Мустафа, мгновенно сориентировавшись, сбил нас с Алисой с ног и набросил сверху свою кевларовую накидку.
На той стороне пропускного пункта стрельба разгоралась с неистовой силой. Несколько дежурных полицейских машин подлетели к входу в метро и остановились, скрежеща тормозами.
— Все в порядке, — крикнул один из полицейских. — Поднимайтесь. Просим вас соблюдать порядок в зоне контроля. Пожалуйста, поднимайтесь.
Мустафа стащил с нас накидку, и я смог, наконец, оглядеться. Алиса, сидя на земле, растирала локти, ее веки забавно подергивались. Мустафа протянул ей руку и помог встать.