Продравшись сквозь толпу Моника Саммлер бросилась мне на шею.
— Моника, ты-то как сюда попала?
— По заданию редакции.
— Понятно.
Моника взглянула на меня как-то очень уж умильно, и я понял, что она хотела спросить.
— Я не знаю, о чем он будет говорить, Моника.
— Ладно. Тогда пойдем выпьем.
— Не могу, я на дежурстве.
— Тогда я с тобой подежурю.
Мы с Моникой слонялись среди гостей, толпившихся в холле, пока гитарист не тронул струны гитары и не начал играть что-то в стиле Вилла-Лобоса. Моника к тому моменту успела познакомить меня со множеством чванливых журналистов и телерепортеров, чьи имена я не смог уловить на слух.
Шоу стартовало точно по расписанию. Гитарист изобразил нечто в стиле фламенко, и Рейли громко объявила: «Леди и джентльмены, добро пожаловать на демонстрационное представление коллекции моделей осеннего сезона компании «Микрод-Сити».
Свет померк, на подиум пали лучи прожекторов, фокусируясь на девушке в сетчатом бикини. Девушка была неотразимо прелестной — золотистые волосы, миндалевидные глаза, чуть тронутые косметикой. Но микродированной она казалась не более, чем старичье в жидко-кристаллических нарядах.
— В стиле, рекомендуемом нами к осени, основным является утонченность, — продолжила Рейли, ее слова звучали сухо и стандартно-правильно. — Утонченность не только в образе, но и в цвете.
И тут кожа девушки в купальнике начала постепенно темнеть, пока девушка шествовала к дальнему концу помоста, ее кожа из желтовато-коричневой превратилась чуть ли не в шоколадную. Манекенщица вознесла руки вверх и грациозно поклонилась. Изящно повернувшись, она медленно пошла обратно, и кожа ее с каждым шагом все более и более светлела, пока не приобрела исходный цвет. Зрители зааплодировали — сдержанно, но весьма настойчиво.
Джонни подготовил целую серию хамелеонов — каждый последующий казался чуточку экзотичнее предыдущего, кульминацией представления явилась парочка в перьях, которая обнималась на сцене и имитировала занятие любовью, в то время как их оперение переливалось всеми красками цветовой гаммы. Зал ревел от восторга, а гитарист неистово бил по струнам, вышибая из них чертовски страстные испанские рифмы.
Пальцы Моники судорожно сжались на моей руке, когда лучи прожекторов разошлись и поплыли в разные стороны, а гитара начала наигрывать вариации «Малагеньи».
Лучи вернулись и сфокусировались на репликате Джонни, стоявшем в самом центре подиума.
— Леди и джентльмены, — начал он, его голос звучал отчетливо и веско, почти как у теледиктора, — вы видели только небольшую часть подготовленного нами. Грядущий сезон ознаменуется более решительными, но и более утонченными изменениями, чем в любой из моих предыдущих коллекций. Никогда до сих пор технология не позволяла столь полно выразить наши самые сокровенные чаяния. И позвольте мне завершить демонстрацию сообщением о замечательном открытии. Мы первыми в мире внедряем совершенную и общедоступную технологию ремикродирования. Разработанный в течение этого года в нашей лаборатории сальваторовский процесс, названный так по имени руководителя нашей исследовательской группы доктора Антонины Сальваторе, позволит нам не только подняться к новым вершинам в дизайне, но и дополнить или трансформировать любые уже существующие модели.
Хочу добавить, леди и джентльмены, что наше открытие, которое я считаю наиболее выдающимся открытием последних лет, имеет чрезвычайно важное прикладное значение. А именно — мы теперь имеем возможность, используя сальваторовский процесс, внести изменения в самую неудачную из рекомбинантных программ. Я говорю о молотоголовых, леди и джентльмены. И я с законной гордостью сообщаю вам, что мы сегодня передали описание нашего открытия в Организацию Объединенных Наций. Мы не ищем личной выгоды...
Зрители начали аплодировать — сначала тихо, затем со все большим энтузиазмом. Джонни поднял руку, но зал не давал себя успокоить еще добрых несколько минут.
— Мы не ищем выгоды в этом открытии, — продолжал Джонни. — Это наш социальный вклад в общее дело — способ показать, что мы берем на себя ответственность за судьбу людского рода. Мы считаем, что люди, продуцирующие молотоголовых, стоят на очень опасном пути. Если позволить им без помех заниматься этим грязным делом, не пройдет и нескольких лет, как они будут контролировать большую часть мира. Мы предприняли определенные шаги, которые гарантируют, что наша технология ремикродирования покончит с этой опасностью, покончит раз и навсегда.
Догадываюсь, что собравшиеся в зале с трудом верили тому, что слышали собственными ушами, я же с трудом верил в то, что слышу это из его уст, — но после нескольких секунд неловкого молчания все разразились аплодисментами, переросшими в бурную овацию.