– Ваше величество, письмо императора Тан.
– А, да, конечно… Ох, как устала… Пойду-ка вздремну, с вашего позволения…
Под одеялами она проводила по пятнадцать часов. Если к ней заявлялся по срочному вопросу какой-либо министр, она отсылала его прочь и строго приказывала приходить в отведенные часы.
– Уж за полдень перевалило, – ворчал министр. – Когда, по ее мнению, наступают «отведенные часы»?
Все чаще вспоминала она принца Умаядо, звала его и искала в своих покоях.
– Принц! Где ты, шалунишка? Где же он прячется от мамочки, обожаемый мой негодник…
– Ваше величество, принц изволили умереть вот уж шесть лет тому…
– Ну, пригласите ко мне этого великого путаника Умако.
– Умако тоже покойник, ваше величество. Вы изволили запамятовать…
– Ох, смешной вы… Вас послушать, так все покойники. Хороший вкус – ив чем угодно найдешь что-то приятное. Вот этот плафон… помнится, его какой-то китаец расписывал… Он что, по-вашему, тоже умер?
Министры, принцы и советники собрались для обсуждения ситуации, но не пришли к единому решению. Иные, во главе с принцем Ямасиро, говорили об одержимости демонами и призывали прибегнуть к помощи жрецов-синтоистов для изгнания нечистой силы. Другие, объединившиеся вокруг принца Тамура, считали, что эти ностальгические провалы в поведении императрицы можно излечить при помощи регулярного введения в организм завезенных с континента настоев.
Принцы, оба дальние родственники императрицы, решили действовать, не откладывая дела в долгий ящик. Первым в покоях императрицы появился Тамура со свертками сушеных трав. Он приказал двум слугам вскипятить воду, другим двум – приготовить все для чая. Когда приготовления завершились, принц Тамура велел доложить о себе. Он приблизился к императрице на цыпочках и забормотал еле слышно, как будто боясь разбудить стаю огнедышащих драконов:
– Ваше величество…
– М-м-м… Кто здесь?
– Это я, ваше величество, принц…
– О, наконец-то ты явился, шалунишка.
– Извините? – выпучил глаза принц Тамура.
– Умаядо, дорогой, где ты бродил? Мамочка тебя искала весь день, так беспокоилась…
– Сказать по правде, это мы о вас беспокоимся, ваше величество. Вот здесь у меня очень полезные…
– Потом, потом. У меня для тебя новость. Я собираюсь объявить двору о моем наследнике. Знаешь, кто он?
– Э-э-э…
– Ты, мой дорогой! Ты мой наследник.
– Я?
– Да, мой Умаядо. Ты этого заслуживаешь.
– Даже не знаю, ваше величество… Что ж, я уважаю вашу волю и с удовольствием взойду на престол.
– О, малыш мой. Иди сюда, мамочка даст тебе сисю.
И императрица извлекла на свет свою изуродованную возрастом грудь. При виде этой части высочайшего тела Тамура почувствовал слабость в коленках и, пролепетав какое-то оправдание, кинулся вон.
Чуть позже его сменил принц Ямасиро, сопровождаемый священником-синтоистом.
– Ваше величество, я принц…
– О, дорогой мой малыш, шалунишка, как я рада…
– Извините?
– Не волнуйся, престол твой. Ты мой наследник.
– Я? Взаправду? – И он резво обернулся к священнику. – Ты слышал? Мне нужен свидетель.
Священник бесстрастно кивнул, и принц Ямасиро поволок его за собой, возвещая радостную новость всем встречным и с удовлетворением фиксируя взглядом их почтительные поклоны. Тамура, услышав о таком обороте дела, бросился искать соперника.
– Негодяй! – закричал он, столкнувшись с Ямасиро. – Узурпатор, проходимец! Как ты посмел? Знай, что императрица провозгласила меня своим наследником!
– Бредишь, папуля! Она назначила меня, и к тому же в присутствии свидетеля.
– Засунь своих свидетелей себе в… Престол мой!
– Нет, мой!
– Мо-о-о-о-ой!
Свара разгоралась, а императрица между тем тихо преставилась со счастливой улыбкой на губах. Погребальная церемония, во время которой усопшая получила посмертное имя Суйко, прошла без инцидентов, но все заметили, с какой ненавистью глядели друг на друга принцы-соперники.
Те, кто не знаком с буддийской традицией, возможно, не подозревают о существовании мононокэ, злых духов темных лесных чащоб, пещер и гротов, ночей и сумерек. Мононокэ не упускают случая поиздеваться над смертными. Народ обычно полагает, что эта нежить держится темных уголков, но буддийские священники разъяснили, что злые духи существуют повсюду, куда не падает взгляд человека. Если ты что-то потерял, где-то заблудился или приключилась с тобой какая-то беда, значит, не обошлось без мононокэ.
После смерти императрицы мононокэ оккупировали дворец. Сначала Ямасиро заскрипел зубами по мелким камушкам, которые невидимые злыдни Подсунули ему в рисовую кашу. На следующий день статуя Будды принца Тамура оказалась изгаженной самым бессовестным образом. Затем принц Ямасиро обнаружил, что его любимый наряд искромсан в клочья. В тот же день Тамура глотнул мочи, налитой в его чайную чашку, а назавтра пришел черед Ямасиро, обнаружившего в своих сандалиях скорпионов. По настоянию советников Эмиси, сыну Умако, пришлось вмешаться в эту скандальную возню злых духов. Он пригласил обоих пострадавших принцев в свой дворец и заставил их выслушать длинную лекцию о Доброй Вере и о насаждаемых ею добродетелях. В заключение он изложил свою позицию:
– Мое мнение совершенно ясно и недвусмысленно. Трон должен принадлежать тому, кто состоит в родстве с домом Сога.
– Яснее некуда, – съязвил Ямасиро. – В нас обоих течет кровь Сога.
– Да ну? – удивился Эмиси.
– Мои мать и дядя – двоюродные брат и сестра вашего дедушки.
– А я бастард племянницы почившей императрицы, которая в свою очередь, как известно, является племянницей вашего отца.
– М-да, действительно… Женятся тут, как попало, а потом расхлебывай… Что же теперь делать?
– Я знаю, что делать, – раздался с порога сахарный голосок. В комнату вошла принцесса Кагуя. Она слегка поклонилась присутствующим, качнув своей великолепной прической.
При виде принцессы оба соперника забыли о предмете спора.
– О Великолепная Принцесса, вы прекраснее, нежели тысяча небесных божеств!
– О Чудесная Принцесса, вы притягательнее, чем все сокровища Китая!
– Знаю, знаю. Мне об этом твердят с утра до вечера. Уже начинаю к этому привыкать.
– Ты говорила, что нашла решение, – напомнил ей Эмиси, стараясь сохранять беспристрастность. – Поведай нам, Божественная Балабола-сан-тян, цветок какой мысли распустился в твоей прелестной головке.
– Очень просто. Проблема в том, что двое не могут решить, кому достанется одна вещь. Нужно добавить еще одну вещь, не менее привлекательную, и проблема решится.
– Гениально! – восхитился Тамура.
– Восхитительно придумано! – всплеснул руками Ямасиро.
– Согласен, – присоединился к ним Эмиси. – Но что это за вторая вещь, которая может быть настолько же притягательной, как имперский трон?
– Моя рука.
– Ва… ваша рука, Богоподобная, – забормотал Тамура. – Вы согласны отдать мне руку, если трон ускользнет от меня?
– Вот еще! – возмутилась Кагуя. – Не получивший моей руки будет вынужден утешаться империей. Ваше замечание оскорбительно! Сравнивать меня с какой-то там страной!