Я увидела спину мужчины в белом халате. Его темный затылок. Мужчина стоит напротив девушки, а та дергает головой взад-вперед. Он высоко поднимает руку, в которой держит… пистолет?
О нет.
Я ахнула и отшатнулась. Сейчас произойдет что-то ужасное, я это знала. О господи, он собирается…
Я смотрела, как мужчина резко опускает руку, с размаху ударяя девушку по голове пистолетом. Потом еще раз. И еще. И еще.
Где-то далеко, за пределами комнаты, вдали от ужаса, сковавшего льдом мои ноги, руки, грудь, раздался голос Хантера:
— Мила, ты в порядке? Мила?
Я слышала его, но ответить не могла. Я не могла вырваться из кошмара, разворачивавшегося у меня в голове.
Нет, мне оставалось только стоять застыв, пока перед моими глазами шел поток кадров. Смотреть, как девушка бьется в цепях, а мужчина отбрасывает пистолет и берет с металлического столика огромный электрический инструмент. Он нажимает кнопку, и комнату заполняет резкий визжащий звук. Дрель. Дрель.
Я снова дернулась назад. Нет. Пожалуйста, нет.
Но, разумеется, в моей беззвучной мольбе не было толка, она не могла прервать цепь событий, которые уже произошли. Мужчина поднял дрель вверх… и вонзил ее в грудь девушки.
Ее крик заглушил все остальные звуки.
Я чувствовала, что Хантер сжимает мои руки, вот он снова позвал меня по имени. Но мужчина в белом халате опять взялся за пистолет. Он навел его на девушку, девушку, чьи каштановые волосы выглядели такими знакомыми, и приставил ствол ей ко лбу. Не удовлетворившись этим, он передвинул пистолет так, что ствол уперся в висок.
Девушка дрожала всем телом. С моей точки обзора не было видно ее лица, но, видимо, она что-то сказала. Еле слышно прошептала. Потому что, хотя она не делала никаких движений, чтобы защитить себя, мужчина отдернулся от нее, как будто его ударили. Он с отвращением покачал головой.
Ее волосы. Орехово-коричневого цвета, гладкие, едва заметно волнистые. Они были…
Звук выстрела прогремел у меня в голове одновременно с пониманием. Ее волосы. Я видела их каждое утро, в зеркале.
Они были точь-в-точь как у меня.
Мои глаза резко распахнулись. Девушка исчезла, хотя где-то вдалеке все еще звучали крики. Меня по-прежнему трясло. Что-то… нет, кто-то, тряс меня за плечи.
— Мила, что с тобой?
— Я не… Я… — Я заморгала. Праздничные огни и ярмарочная толчея постепенно обрели четкие очертания, и я обнаружила перед собой встревоженное лицо Хантера, заслонявшее небо; его пальцы крепко сжимали мои плечи.
Я в безопасности, в безопасности. Никаких пистолетов, никаких мужчин в белых халатах. А крики доносились с американских горок.
Я в безопасности. Сейчас. Но когда-то было по-другому.
Тело охватила крупная дрожь, и я почувствовала, как ветер холодит мокрые щеки. Я плакала по той себе, которую даже не помнила.
Когда я задрожала, Хантер отпустил меня и отступил назад.
— Что с тобой?
— Я себя плохо чувствую, — с трудом проговорила я онемевшими губами. И не соврала. — Можешь отвезти меня домой?
Его плечи поникли, от разочарования или от облегчения — сложно сказать.
— Конечно, — ответил он после недолгого замешательства.
Мягко подталкивая в спину, он повел меня через толпу, под аркой ворот и в сторону джипа. Но на этот раз его прикосновение не спасло меня от страха, разливавшегося прямо под моей кожей. По телу бегали мурашки. А ярмарка, казалось, утратила последние следы волшебства. Теперь вместо сказочного мира я видела только унылую кучку обшарпанных каруселей, торчащих посреди пустыря. Поцелуй? Я что, правда рассчитывала, что все будет так просто? Что Хантер коснется своими губами моих, и этой глупости будет достаточно, чтобы решить все мои проблемы и — та-дам! — отменить правду о том кто я, что я такое? Отменить любые ужасы, таящиеся в моем прошлом? Но как, когда я сама не знаю всей правды?
На обратном пути тишину нарушали только радио и шум за окном. Я знала, что Хантер то и дело бросает на меня взгляды, но продолжала смотреть вперед. Сейчас, когда притворная нормальность ускользала от меня все дальше и дальше, я была не в состоянии разговаривать.
Хантер без всяких напоминаний притушил фары джипа, когда мы свернули на мою улицу, а затем затормозил метра за три до въезда, где густые ветви деревьев скрыли машину от глаз.
Он протянул руку над отсеком с конфетными обертками и положил ее поверх моей.
— Может, как-нибудь повторим, когда ты будешь чувствовать себя лучше?