Всё ещё затянутая в целлофан коробочка с парфюмом стаяла теперь на полочке в изголовье кровати. Я смотрела на неё и, несмотря на жгучее желание, не решалась открыть. Снова и снова обнимала подушку Дениса и думала: «Господи, ну как можно его не любить? Как можно теперь жить без него?.. И как Боярская могла предпочесть бизнес?»
Когда начало светать, сделала себе крепкий, такой, что челюсть сводило, чай, выпила его залпом и, несмотря на чугунную голову, стала собираться. На учёбу не на учёбу, ведь я всё ещё не была готова к встрече с Ленкой, а вот с матерью обязательно надо поговорить, пока кипишь не подняла.
До последнего ждала телефонного звонка – не от Дениса, так хоть от его людей. Уже обуваясь, поняла, вдруг, что вторая связка ключей теперь у меня, а первая в украденной сумочке. Растерянно выпрямилась и тут же подпрыгнула от неожиданного трезвона. Кинулась к глазку – Денис! Непослушными руками кое-как справилась с замком, с засовом… и, оробев, вдруг, попятилась вглубь коридора.
Денис вошёл – в руках мои шуба и сумочка, ногой прихлопнул за собой дверь. Не глядя на меня, скинул ботинки.
– Положи куда-нибудь. Попозже завезу в салон, обменяю на другую. Не примут, новую куплю.
Я растерянно взяла у него шубу.
– Зачем поменяешь?
– Ну… тебе ж теперь неприятно, наверное, будет в этой?
– Да прям! – я прижала её к груди, словно защищая. – Не надо другую!
Он дёрнул плечами:
– Дело хозяйское, – и пошёл в комнаты.
– Денис!
Не обернулся, не остановился, только приказал:
– Полотенце чистое дай!
Я думала, как и в тот раз, помочь ему принять душ, но он отказал. И теперь я стояла под дверью в ванную, и меня трясло. Что вот так, да? Игнор? А поговорить – не лучше? Или я исчерпала лимит его терпения? Или я сделала что-то, что «лечится» только выносом мозга? Вот, кстати! А это разве не вынос мозга? Чем это лучше моего поведения? Но я-то, простите, не сорокалетний мужик!
Как ни странно, эти размышления приводили меня в чувство, словно ставили вровень с Денисом, позволяли поднять голову. В чём я виновата-то? В том, что забыла про Макса? Ну так, это же не специально. Выслушать-то мои объяснения можно?!
Щёлкнул замок, и я поспешно сбежала в зал. Нефиг! Ещё я под дверью у него не стояла, ага!
Когда зашла в спальную, Денис, стоя перед зеркалом, пытался размотать перевязку на плече. Намочил-таки, дурень. Не говоря ни слова, взялась помочь. Дался. Затаив дыхание, сняла последний слой марли… Ну, не так уж и страшно. Шов, конечно, грубый, с признаками некроза, но в целом…
– А как ты обратно заматывать собираешься? Я не умею по правилам, сам знаешь. И аптечки у нас нет, даже пластыря. Может, сбегать?
– Не надо.
– Но…
– Разберусь!
Ладно. Беспрекословно собрала мокрые бинты, отнесла в мусор. Когда вернулась, Денис небрежно стаскивал с кровати покрывало.
– Денис, давай я, всё-таки, всё объясню? Я стараюсь, правда, неужели ты не видишь? Но для меня это дико – когда кто-то сидит целый день и ждёт, пока я дам указание ехать туда-то, сюда-то. Правда, мне хреново от этого! К тому же, я хотела сходить к матери, а сам понимаешь, ехать к ней с водителем… Ну, я пешком пошла, думала, дела поделаю, вернусь к Максу. А потом Боярской позвонила, а она… – помолчала, не понимая, как говорить о ней, чтобы снова не выглядеть ревнивой дурочкой, – … а она сказала, что занята. И я просто…
Денис, даже не глянув на меня, вскинул руку:
– Так всё, отбой! – и завалившись в постель, повернулся ко мне спиной.
Хотелось швырнуть в него чем-нибудь или пнуть, или… Ла-а-адно… Хрен с тобой! Дуйся, сколько влезет! Батюшка-государюшка нашёлся, блин.
***
На эмоциях выскочила из подъезда, направилась было в сторону остановки, и не сразу поняла, что сигналят-то мне! Обернулась. Ну да, как же я прошла мимо вишнёвой мазды? Дождалась, пока Виталий аккуратненько подрулит, пока обойдёт машину, откроет мне дверь.
– Доброе утро, – он был на удивление свеж, словно не четыре часа назад привёз меня домой, а накануне, около восьми вечера, и всю ночь сладко спал. – К техникуму?
– Ну-у… А давайте! Только у меня первая пара уже через полчаса начинается, успеем?