Путь до офиса мамы занял час по не очень нагруженным дорогам, ведущей в Подмосковье. Впрочем, Нина сначала удивилась, куда им предстоит ехать.
— Это же промышленная зона, за кольцом, в сторону Видного, — сказала она и вопросительно посмотрела на Анну Александровну, как будто в недоумении и в ожидании, что она ошиблась. Но нет, адрес был задан верно.
— Да, это промышленная зона, и я арендую там неплохой лофт, — согласилась мама. — Там квартирует много достойных людей.
— Квартируют? — спросила Люда. — Живут, что ли?
— Кто живёт, а кто работает! — согласилась мама. — Всё увидишь сама.
Через полчаса приехали в промышленный сектор Москвы, на территорию какой-то старой фабрики, которая была построена, похоже, ещё в начале XX века, так как на красной кирпичной стене здания с торца была выложена пятиугольная звезда, а над ней надпись «Слава труду!».
Несмотря на старое на вид здание, окна в нём были вполне современные, просто как будто специально сделаны под старину, да и фасад не выглядел слишком уж рассыпающимся. На территорию фабрики, огороженной забором по периметру, вели вполне современные ворота, которые открывались пультом управления, который мама вытащила из сумочки.
Когда ворота открылись, Meрседес медленно закатился на территорию, огороженную высоким забором, по верху которого шла колючая проволока и стояли старинные прожекторы, направленные наружу.
— Так это тюрьма, что ли? — чуть не рассмеялась Люда. — Ну ты даёшь.
— Не тюрьма, а бывшее режимное предприятие, в девяностые годы приватизированное и закрытое, — объяснила мама. — От него осталась только контора и административно-бытовой корпус. Здесь и сдаются лофты.
На стоянке у здания стояли несколько дорогих автомобилей. Конечно, не лимузины, но по ним было видно, что ездят на этих изделиях германского и американского автопрома люди вполне небедные.
Люда вышла из машины, и окинула взглядом здание. Оно было сделано в типичном стиле начала XX века… Большие арочные окна, массивные стены, эркеры, нависающие карнизы, контрфорсы. На крыше печные трубы. Казалось бы, всё это должно развалиться от старости, но, похоже, здание было прекрасно отреставрировано. В таком доме снимать бы фильмы про Октябрьскую революцию! В Екатинске Люда ходила с классом на экскурсию в кондитерскую фабрику: она выглядела точно так же, и как раз была построена в 1906 году…
— Это мой лофт! — с гордостью сказала она и показала рукой на три больших окна на последнем, четвёртом этаже, которые по виду совсем не отличались от других. Потом махнула рукой, приглашая следовать за ней. В здание вела большая двустворчатая деревянная дверь, покрашенная зелёной краской, с позеленевшей бронзовой табличкой «Трутневъ и сынъ. Доходный домъ на паяхъ».
В здании четыре этажа, но при этом существовал лифт, причём старинный, из тех, двери в которые задвигаются вручную и который ходит по шахте, забранной решётками прямо посреди лестничных пролётов, огибающих её вокруг по периметру.
— У меня такое ощущение, что я в какой-то фильм попала, — призналась Нина, с любопытством осматривая антураж давно прошедшей эпохи. — Только в фильмах видела такой интерьер.
— Ты верно заметила, здесь как раз часто снимают фильмы и сериалы. Даже про Америку, — согласилась мама. — Давайте поднимемся по лестнице, чтобы прочувствовать момент.
Гранитные ступени огибали шахту лифта и поднимались вверх. У мамы, как назло, лофт был на четвёртом этаже, а учитывая, что высота помещений здесь была большая, около четырёх метров, эта высота, наверное, соответствовала, как минимум, шести этажам обычного здания.
Поднявшись на верхотуру, попали в коридор, который выглядел примерно так же как фасад: кирпичные стены, светильники на стенах, забранные в решётку, кабели и трубопроводы в лотках, висящих на стенах.
Полы были сделаны из гранитной крошки и то ли выщерблены от старости, то ли искусственно состарены. По обе стороны от широкого коридора простирались двустворчатые двери, сделанные из дерева и крест-накрест обшитые железными полосами с заклёпками. Двери были покрашены в зелёный цвет и производили впечатление глубокой старины, а также как две капли воды были похожи на входную дверь. Закрывали их увесистые амбарные замки, висящие на кованых проушинах. Люда с трудом подняла лязгнувший в проушине замок и увидела выбитую надпись на его боковой поверхности: «Завод Красное Сормово. 1939 год. Цена 1 ₽ 80 коп.». Это был настоящий раритет! Неужели до такой мелочи было погружение в старину?