Тренер Марина Соколовская, стоявшая у бортика, с досадой взмахнула руками, в одной из которых была олимпийка Марка, а в другой чехлы и бутылка с водой. Было видно, что тренер очень недовольна.
Быстро вскочив на ноги, Марк покатил к правому короткому борту. И опять он догонял тайминг, и опять хореография оказалась брошена. Докатив до правого короткого борта, Maрк сделал пируэт, развернулся моухоком на дугу «назад-наружу» на левой ноге и прыгнул каскад тройной лутц — двойной тулуп. Очевидно, что парень хотел прыгнуть после лутца тройной тулуп, но приземление после лутца опять получилось крайне неуверенное, и фигурист с трудом сумел прицепить двойной тулуп. Выезд после тулупа всё равно получился очень корявым, опять в очень крутую скобку радиусом всего чуть ли не в половину метра, и при этом Марк подставил вторую ногу практически сразу же. На Соколовскую страшно было смотреть, её лицо стало каким-то тёмным на фоне белой арены.
С трудом удержавшись на ногах, Марк сделал несколько пируэтов и вошёл в комбинированное вращение со сменой ноги. Вращение у него получилось прекрасным. Сделав сложный заход через качалку, он опустился в волчок, сделал четыре оборота, потом переменил ногу, сделал на другой ноге четыре оборота в волчке, потом четыре оборота в положении пистолетик и закончил винтом в восемь оборотов.
Очевидно, что парень торопился, так как из-за своих ошибок он так и не успел нагнать тайминг. Сделав пару обычных простых беговых шагов, Марк исполнил прыжок в вращение. Начал вращаться в либеле, потом сменил её на либелу в сложном положении, с согнутой ногой и лицом, поднятым вверх, потом перешёл в кольцо. Сделал четыре оборота в кольце и вышел из вращения. Остановился, несколько раз махнул руками, запрокинул вверх лицо и приступил к исполнению дорожки шагов.
— Он всего три позиции в этом вращении сделал, — заметила Смелая. — Больше второго уровня не поставят. Это вообще смех, а не баллы будут, за это вращение.
Когда именно началась дорожка шагов, было ясно сразу, так как музыка сменилась на более активную и даже величественную, начал петь мужской хор. Марк в это время уже должен был описывать шаги, а он только заканчивал делать вращение, поэтому-то, собственно говоря, он и сделал только три позиции: у него уже не было времени, чтобы сделать ещё одну позицию, иначе отстал бы ещё больше. Но пойдёт ли это ему на пользу?
Люда видела, что у парня прокат идёт совсем не так, как было задумано, и изо всех сил болела за своего соотечественника, хлопая в ладоши после каждого удачно сделанного элемента. Правда, увы, их было очень и очень мало. Зато грязнил Середюк очень много, причём многие ошибки были неявными, но ведущими к явному снижению баллов.
Исполнив дорожку шагов, Марк тут же вышел на хореографическую дорожку. Элементы, с трудом определяемые людьми, не сведущими в фигурном катании, шли следом друг за другом, и непрофессионалу было трудно определить, где заканчивается одна дорожка и начинается другая, но Людмила видела, что сначала была дорожка шагов, а потом Марк проехал 10 метров в ина-бауэре, потом развернулся перепрыжкой и проехал короткое расстояние в стоячем кораблике. Закончил прокат в эффектной позе: ноги на ширине плеч, руки подняты вверх, словно в мольбе кому-то или чему-то, и глаза смотрят туда же, в долгую и светлую даль, а точнее, в верхние ряды трибуны. Финиш.
Раздались аплодисменты. И тихими их назвать было нельзя. Зрители видели, что фигурист боролся с собой, но прокат не бросал, и отдавали дань уважения такой стойкости. Болельщики, трясущие российскими флагами и кричащие слова поддержки, аплодировали больше и громче всех, по крайней мере, ничуть не хуже, чем Даниэлю Грасслю, Казуки Томоно и Дмитрию Самсонову.
На лёд полетели подарки, количеством примерно таким же как и Самсонову, но явно меньше чем Грасслю и Томоно.
— Молодец, держись! Хорошо! — Смелая тоже прыгала и кричала, привлекая к себе внимание видеооператоров. Её лицо, раскрашенное российскими флагами даже показали по телевизору! Однако всем было ясно, что не слишком-то всё и хорошо.
Люда вставать не стала, а сидя хлопала в ладоши. Сойдёт и так!
Положив руки на пояс, Марк не торопясь катил к центру арены. На его лице была видна досада и недовольство собой. Он понимал, что сильно навалял, и сейчас может опуститься вниз. Подъехав к центру арены, фигурист остановился, прижал руку к груди, поклонился сначала в одну сторону, потом развернулся, опять прижал руку к груди и поклонился в другую сторону.