В то время, когда Люда отдыхала, Сашка Смелова занималась с появившимся на катке хореографом. Железов редко надевал коньки, ограничиваясь осторожным хождением по льду в кроссовках. Обычно он, осторожно переступая, подходил к фигуристу и в сложных моментах консультировал его прямо «в поле», показывая, какие позиции нужно занимать руками и ногами и что они означают в прочтении либретто. Но в этот раз он надел коньки, так как постановка ему очень нравилась, и он хотел поставить её на совесть. Этому были определённые причины. Как Люда заметила, Железо был большой поклонник всего азиатского: китайского и японского. Видел в этих культурах глубинный смысл и философию, которую мастерски передавал своим ученикам для воплощения на льду.
Когда Люда полностью закончила свою тренировку и пошла на заминку, Железо подъехал к магнитоле, выключил текущую ритмическую музыку, фоном игравшую на катке, и вставил свою флешку с готовой фонограммой.
— Ребята, обращаюсь ко всем, пожалуйста, не снимайте то, что вы сейчас увидите, — попросил Железов. — Это рабочие моменты, я не хочу, чтобы они попали раньше времени в сеть. А также попрошу вас сейчас дать нам немножко льда. Саша будет полностью катать свою показательную программу.
Фигуристы согласно кивнули головами и поехали к бортам. Сашка покатила к центру арены и встала там в стартовой позе: правая нога чуть согнута в колене, левая отставлена в сторону на прямую линию, корпус повёрнут вправо, правая рука вытянута туда же, левая рука согнута в локте и почти касается правой, голова тоже повернута вправо, взгляд направлен на руки. Смелая заняла такую позу, словно хотела косить траву поутру. Косил Ясь конюшину! Для Люды, видевшей косарей в деревне у бабушки, стартовая поза поначалу показалась очень смешной и очень неоднозначной. Такие уж у неё образовались ассоциации. Что на самом деле означало это поза, она не знала, да и вообще, слабо представляла, что такое гейша и зачем ей нужны какие-то мемуары.
Заиграла медленная печальная неоклассическая музыка. Смелая сделала пируэт, остановилась, поклонилась, как будто отдавая кому-то дань уважения, сделала руками вертикальное движение вверх, моухоком развернулась на ход назад и снова вытянула руки вверх, а свободную левую ногу подняла назад и вверх, в арабеску. Люда заценила начальные движения: пока не было ничего сверхъестественного, обычные элементы. Правда, музыка казалась необычной.
Сашка разогналась, несколько раз переменила направление движения моухоками и чоктау и покатила к правому короткому борту. У него развернулась задними перебежками и покатила к центру арены. В этот момент очень трагически заиграла скрипка, Смелая стала на ход назад, сделала несколько пируэтов с активной и очень красивой работой рук в аллонже, докатила до левого короткого борта, там опять развернулась задними перебежками, немного отъехала к центру, сделала несколько красивых пируэтов и сделала прыжок бедуинским во вращение. Исполнила его очень хорошо, перебрав привычные позиции: сначала либела, потом усложнённая либела с поднятым вверх лицом, корпусом и ногой, оставленной назад и в сторону, а закончила вращаться в изящном быстром винте.
Это вращение у Сашки получилось очень красивым. В последней винтовой позиции вращалась как красивая статуэтка, подняв согнутую в локте правую руку вверх, а левую руку опустив вниз. Закончив вращаться, медленно вышла из вращения, сделала несколько перепрыжек, красивых пируэтов, развернулась на ход назад и красивыми спиралями покатила к правому короткому борту, у которого прыгнула двойной аксель.
Выехала из акселя собачкой у самого закругления правого короткого борта, и покатила опять к центру арены. Музыка сменилась. Трагическая скрипка перестала звучать, заиграл какой-то струнный азиатский инструмент с очень красивым оттенком. Смелая красивыми спиралями покатила от центра арены к левому короткому борту. Она ехала на одной левой ноге, постоянно опуская и поднимая правую ногу вверх, а тело поднимая и опуская вниз, как бы стараясь взлететь или, наоборот, куда-то упасть. Движения были очень хореографичные и очень изящные.