– Штурм начнётся, как только вы окажетесь вне их оружия, – тихо сообщила Милана, разрезая путы на последней заложнице. – Вы можете идти? Кто-то ранен?
Заложники ответили нестройным гомоном:
– Вы из собеза?..
– Снаружи точно безопасно? Их машина…
– Слушайте, моя дочь!..
Милана резко махнула к офису:
– Живо! В здании чисто, живее!
Она стремительно подняла на ноги одного из мужчин. Люди поспешно двинулись к офису, испуганно оглядываясь на линию контейнеров с золотыми значками.
– Живее, живее… – подгоняла агент, достав пистолет и оборачиваясь к…
Ствол автомата был направлен прямо на мужчину, говорившего о своей дочери.
Пули прошили воздух, наполнив помещение грохотом. Нервы одной из женщин сдали – эхо многократно умножило истошный крик ужаса. К счастью, её падение в обморок не состоялось, мужчина и парень подхватили её под руки и силой потащили на лестницу.
Перепуганный отец девочки из офиса, скребя ногами по полу, рванулся прочь – агент врезалась в него за секунду, как пуля свистнула там, где была его голова.
Ответные выстрелы нейтрализатора Миланы влипли в край ящика. Из-за него немедленно раздалось:
– Вы заплатите за это своими жизнями, серые собаки!
Сложно было сказать, звучало в вопле больше безумия или злобы, но его определённо поддержал высунувшийся из-за ящика ствол. Рой пуль загрохотал по железу лестницы. Женщины снова закричали в ужасе.
– Ах ты тварь!
«Террорист» решил узаконить своё звание – он стрелял в заложников. Милана на бегу выпустила остаток обоймы в край его укрытия, но из-за угла виднелись только часть оружия и пальцы. Когда же она оказалась на линии огня, практически закрывая собой людей, стрелок скрылся за ящиком опять.
– Код красный, отряды вход…
Оператор неожиданно прервалась. Заложники уже прятались в офисе один за другим. Милана выщелкнула обойму нейтрализатора.
– Шир… Оператор, что такое?
Агент хватанула рукой пустоту.
– Что?..
Запасная обойма нейтрализатора пропала.
– Что за?.. ГРРрхх!!!
Наверняка она выпала, когда Милана исполнила ту лихую стрельбу в подкате тогда в коридоре…
– Докладывают о растяжке на воротах! – ответила Широ. – Мы ищем проходы, второй отряд вошёл на первом этаже через…
Дальше Милана не услышала. Ящики прямо пред ней внезапно взлетели в воздух, сопровождаемые оглушительным грохотом, словно что-то взорвалось. Шум поглотил конец сообщения оператора. Агент с нервным вскриком отпрыгнула в сторону.
– Да, вопи, тварь Директората, ты сполна заплатишь за!..
Экзальтированная речь о расплате перебили аргументы пистолета-пулемёта, и рой пуль заставил лидера террористов отскочить за ящики с синим кругом. Раздался грохот падения и груда контейнеров осунулась.
– Стреляю на поражение! – злобно рявкнула Милана то ли оператору, то ли злоумышленникам.
– Давно пора, – сурово ответила Широ. – Отступай, у них нет шансов, овцы уже…
– Кто тут «овцы»?!
На канале неожиданно появился мужской голос, Милана узнала одного из офицеров Отряда особого вооружения. Она поспешно обошла кучу контейнеров и… нервно вздохнула от страха.
– Не… Никому не приближаться, прочь от здания!
Нервный окрик породил на канале тишину – за секунду все знали, что услышат дальше.
– Вспышка! Подтверждаю… – Милана с усилием взяла себя в руки. – Подтверждаю взрывной СК-синдром. Всем отрядам очисть территорию… карантинной зоны.
Последний террорист, бандит, налётчик лежал перед ней. Изломанные ударом руки были зажаты стальными ящиками с незнакомыми агенту знаками. Одну ногу вывернуло назад, как сломанную ветку. Его шея была явно сломана, голова выгибалась под углом, известным только у некачественных пластмассовых фигурок.
И, тем не менее, он был жив. Хриплое дыхание вырывалось из окровавленных губ, налитые кровь глаза горели ненавистью – уже почти неосознанной, безумной ненавистью загнанного животного.
А она даже не заметила когда стреляла.
С напряжением поражённый вытянул правую руку из-под стальных коробов. Хруст явно указал, что что-то не так, но… его рука двигалась. Двигалась, срастаясь на глазах. Обращаясь в какую-то изломанную конечность, как клешню глубоководного краба. Его автомат поднялся в воздух…
Милана выстрелила один раз. Прямо в голову.
Уничтожить мозг было достаточно – ощутив полную смерть нервной системы, Вирус отключался, впадал в спячку, пока его не поглощал новый живой организм.
Можно было прожить всю жизнь, и ни разу не ощутить на себе влияние Арденского вируса. Он не спасал от многих болезней, не спасал от врождённых заболеваний. Но стоило телу носителя получить насильственные повреждения – вот это было опасно!
Жертвы синдрома СверхКомпенсации были чрезвычайно опасны – дикие как животные и невероятно живучие. Но выстрел в голову их убивал как любого другого человека. Или зомби. Как в том туповатом и наглом кино, которое породило три сиквела и образ Ардены, родного дома всех носителей Вируса, как мира, куда богатые и успешные представители Внутреннего Кольца залетают, чтобы пострелять монстриков и трахнуться на руинах Короны.