Элана улыбнулась.
– Я имею в виду, желательно, чтобы синтезатор был без причуд. Мы меняем уже третий.
– У нас есть последние модели от Текмо Биолабс. Новейшие биомеханические…
Мы с Эланой как по команде скривились в гримасах отвращения. Эти полуживые вещи всегда вызывают у меня мысли о черном колдовстве самого гнусного пошиба. Брр.
– А электронных у вас нет? – перебила его моя подруга.
– Дело в том, что их перестали производить еще в прошлом году, а наш салон гордится тем, что у нас в продаже всегда только новейшие модели.
– Идем в менее гордый салон, – предложил я. Элана согласно кивнула.
Но везде нам предлагали только эти мерзкие биомеханические «последние модели». Наконец мне это надоело.
– Так мы можем месяц искать. Похоже, все-таки придется воспользоваться твоей идеей.
– А я, пожалуй, еще прогуляюсь по магазинам.
Я кивнул и сосредоточился на волшебстве переноса.
Сегодня точка выхода оказалась еще дальше от космопорта, чем в прошлый раз: они увеличили мощность своего оборудования. Эх, как бы мне хотелось жить веке этак в двадцать первом, когда еще не было этих мерзких биомеханики и гиперсвязи!.. Лет десять-пятнадцать назад я даже занимался возможностью перемещений во времени, но безуспешно.
Я шагал по старому шоссе, оставшемуся еще с тех времен, когда машины ездили по земле, и по мере приближения к комплексу все мрачнел. Почувствовав, что мое настроение упало ниже положенного, симбионт принял меры, и мне стало чуть легче; впрочем, ненамного. Шоссе, идущее прямо к комплексу космопорта, утопало в зелени; однако это были не просто дикие заросли, а важная часть комплекса. Время от времени растительность срезают и скармливают основному модулю космопорта. Мне доводилось слышать, что больше всего ему нравятся одуванчик и подорожник; видимо, поэтому больше всего мне на глаза попадалось одуванчиков. Эти милые цветы всегда были мне симпатичны, и я с удовольствием любовался заполняющим окрестности радостным золотом – прямо множество маленьких солнышек. Засмотревшись на них, я сам не заметил, как добрался до входа. Система безопасности опознала меня как владельца яхты, и я без проблем прошел в частный сектор. Только тут я сообразил, что не знаю, в каком ангаре стоит Татьяна. Я побарабанил пальцами по руке. Однако… И что же делать? Духи из моей свиты, которых можно было бы послать на розыски, остались снаружи, а магию глушит гиперсвязь. Не проверять же каждый ангар! Ладно, позвоню Элане. Где-то здесь должен быть коммуникатор…
– Седьмой ангар, – произнесла Элана, прежде чем я успел что-то сказать.
Я смешливо фыркнул:
– Спасибо.
Моя подружка – настоящее сокровище, я всегда это говорю. Я направил свой путь к ангару под номером семь.
– Наконец-то, – проворчала яхта, когда я вошел. – Я уже заколебалась здесь в ангаре стоять. Куда летим?
– Извини, Татьяна, но сейчас никуда не летим.
– А подружка твоя где? – словно не слыша меня, поинтересовалась яхта. – И, кстати, можешь называть меня Таней.
– Элана решила пройтись по магазинам, шопингом заняться. А я хотел одолжить у тебя пищевой синтезатор.
– А на кой ляд он тебе сдался? У тебя же уже есть один.
– Он, как выражается Элана, глючит.
– Ну ладно, проходи, бери.
Мне показалось или в ее голосе действительно прозвучали странные нотки? Хмм…
Как мне доводилось слышать, в элитных яхтах синтезаторы прячут в переборки, а пищу на стол подает конвейер или роботы-слуги; однако Татьяна к элит-классу не принадлежала, и синтезатор здесь стоял в столовой, в специальной нише. Только было я хотел попросить Татьяну вызвать грузчика, чтобы помочь мне дотащить довольно-таки громоздкий плод научно-технического прогресса если не до дома, то хотя бы до границы зоны помех, как вдруг пол вздрогнул.
– В чем дело, Татьяна? – настороженно спросил я, рефлекторно схватившись за ближайший предмет, коим оказался тот самый синтезатор.
– Да взлетаю я.
– Я же не говорил лететь!
– А у меня что, своего ума нет? – Яхта фыркнула. – Подброшу тебя до дома, заодно и разомнусь немного.
Я кивнул:
– Разумно.
Противное ощущение, вызванное гиперсвязью, пропало, но одновременно из меня словно вырвали кусок: мы вышли из ауры Земли.
– Почему ты покинула атмосферу? – возмутился я.
– Я ж не глайдер какой-нибудь, чтобы в атмосфере летать, а космическая яхта. У меня и разрешения на атмосферные полеты нет.
– Тогда и взлетать не надо было. Я бы лучше сам добрался до дома.
– Ну теперь-то уж все равно, – резонно заметила Татьяна. – И ваще, раз уж такое дело, давай заодно куда-нибудь смотаемся, развлечемся.
– Куда, например? – удивился я.
– Да хотя бы на Луну. А еще лучше – в глубокий космос, на поиски пригодных для жизни планет и иных цивилизаций…
Татьяна мечтательно вздохнула; во всяком случае, раздался звук, очень похожий на мечтательный вздох. Я фыркнул:
– А может, закупить тяжелое вооружение и заняться пиратством?
– Не, этим я больше не занимаюсь, слишком опасно стало.
Однако! Не только моя обожаемая подруга может преподносить сногсшибательные сюрпризы. Впрочем, это ведь она покупала яхту…
– А раньше, значит, занималась?
– Да, всего пару лет. Не очень выгодно и слишком опасно. Нелегалов возить, например, и выгодней и безопасней было.
– И чем же ты еще занималась? – удивленно спросил я.
– Ой, да чем только не занималась, – охотно откликнулась яхта. – В гонках участвовала, контрабанду возила, депеши, передвижной лабораторией в нейтральном районе была… За десять лет троих хозяев, не считая вас, сменила.
– Чего ж так?
– Да один решил начать новую жизнь и избавиться от всего старого, другой… арестовали его, короче, а меня конфисковали.
– А последний?
Татьяна усмехнулась, судя по звуку.
– Характерами не сошлись. Так как, смотаемся куда-нибудь?
– Это не для меня. Я терпеть не могу покидать Землю.
– Эт-т жаль, – с явным разочарованием протянула Татьяна. – Ладно, тады к тебе.
– Подожди здесь, – указал я, когда мы приземлились. – Хочу на всякий случай сразу поставить тебе наш синтезатор.
– А ее-то ты зачем притащил? – удивилась Элана, видимо вышедшая из дома, когда Татьяна заходила на посадку.
– Это была ее идея. Предложила подбросить. Кстати, ты в курсе, что она занималась пиратством и контрабандой?
Элана пожала плечами:
– Нет, а что?
– Да так просто… Думаю, будь она живой, могла бы стать хорошим Сосудом для сестрицы Латиссы.
Элана – нет, уже Латисса – улыбнулась:
– Забавная мысль. Вантара наверняка этим заинтересуется. Это же настоящая авантюра, как раз в ее духе. Пойдем, поговорим с вашей… как ее?
– Татьяна.
Она кивнула:
– Поговорим с вашей Татьяной, пока не прибыл Сосуд Вантары.
У меня расширились глаза, и от удивления я задал дурацкий вопрос:
– Вы серьезно?
Латисса остановилась и посмотрела на меня; у меня мгновенно пересохло во рту, и волосы на голове зашевелились, явно пытаясь расползтись в безопасные укрытия. Да, возмущенная богиня – зрелище не для слабонервных…
– А есть повод для сомнений? – ледяным тоном осведомилась Латисса.
Я начал стягивать энергию, чтобы попытаться перенестись куда-нибудь подальше (авось успею!), и медленно кивнул – врать богам никому не советую. Латисса уперлась руками в бедра, набрала в грудь воздуха… и расхохоталась.
– Ты такой забавный, – произнесла она сквозь смех. – Я просто не могла удержаться. Знаю, знаю, тебе очень хочется сказать: «Ваши шутки сведут меня в могилу». Но раз уж ты живешь с моим Сосудом, привыкай терпеть мои шутки. Юмор у меня, конечно, специфический, – она хихикнула, – и согласна, что временами я забываю о вашей хрупкости, но в остальное время я по мере своих скромных сил, – она снова хихикнула, – стараюсь вам помогать. Даже дам тебе совет: всегда, когда имеешь со мной дело, помни – основная причина, по которой я нахожусь в этом мире, так сказать, во плоти – это желание как следует развлечься, и все мои действия продиктованы этим желанием. И кстати, вранье, что я непостоянна. Я постоянна даже в своем непостоянстве.