Часа через два после обнаружения трупа у дверей моей квартиры появился коп. До этого он, вероятно, обошел весь дом, расспрашивая о подозрительных людях. На вопрос, не слышала ли я, случайно, чего-нибудь подозрительного, я ответила отрицательно, а потом добавила, что никогда не обращаю внимания на посторонних людей. Было видно, что коп весьма формально относится к своим служебным обязанностям и меня лично ни в чем не подозревает. Во всяком случае, не больше, чем остальных жильцов нашего дома. Удовлетворившись краткими, ничего не значащими ответами, он тут же направился к соседней двери, оставив меня в покое. Да и какие у него могли быть основания для подозрений? Даже если бы полиция обыскала мою квартиру и обнаружила в шкафу потертые джинсы Клейтона и его огромного размера майку, я бы сказала, что это мои личные вещи. И это было бы правдой, так как с некоторых пор они действительно принадлежат только мне.
Отпечатки пальцев? Разумеется, я изрядно наследила, оставив на теле Клейтона десятки, если не сотни отпечатков, но я никогда прежде не бывала в полиции, и поэтому мои отпечатки не внесены в банк данных. И тем не менее в будущем надо быть гораздо осторожнее. Зачем испытывать судьбу и давать лишний повод для подозрений?
Откровенно говоря, во всей этой истории виноват не Клейтон и даже не я, а его уязвленное самолюбие. Если бы он вел себя нормально, мне бы и в голову не пришло покончить с ним. Это решение пришло ко мне в ту самую ночь, когда мы впервые переспали.
Мы познакомились за несколько дней до этого в одном из баров, и он мне сразу понравился. Откровенно признаться, обычно я не знакомлюсь с парнями в барах или ресторанах, но тогда был особый случай. Все последнее время я ощущала страшную усталость от работы и с трудом сдерживала нервное напряжение, поэтому с удовольствием откликнулась на его заигрывания. При этом не могу сказать, что испытывала какое-то непреодолимое сексуальное влечение. Нет, все было гораздо проще. Мне нравилось, что парень обратил внимание на меня, выделил из десятка других женщин, постоянно околачивавшихся в баре с утра и до ночи, и этого было вполне достаточно для знакомства.
Мы быстро нашли общий язык, перешли к непринужденной беседе, по мере сил умничали, осыпали друг друга шутками, а потом долго обсуждали судебный процесс века — возможную причастность О. Дж. Симпсона к убийству любовника своей бывшей жены. Попутно мы выпили огромное количество коктейлей, танцевали и вообще наслаждались жизнью, не задумываясь о последствиях. Знаете, как приятно, когда два человека понимают друг друга с полуслова, когда они вдохновляют друг друга и поднимаются до небывалых высот остроумия? На нас никто не обращал внимания. Бар был заполнен до отказа, все вокруг орали, танцевали, шумели, но нам это нисколько не мешало. Мы не только слушали, но и слышали друг друга, что бывает в наше время не так уж часто.
К концу того вечера мы, устроившись в дальнем углу бара, внимательно наблюдали за телевизионным репортажем из зала суда, мыли косточки Симпсону и комментировали выступления свидетелей. Конечно, всех шуток я сейчас уже не помню, но тогда все казалось остроумным и замечательным, а мы сами — чем-то похожими на известных кинозвезд Дэвида Леттермана и Деннис Миллер.
Надо отдать должное Клейтону: он не предпринимал в тот вечер никаких попыток охмурить меня и затащить в постель. Конечно, он намекнул, что неплохо бы как-нибудь поужинать вместе, — я охотно согласилась, но дальше этого дело не пошло. Сейчас я понимаю, что допустила непростительную ошибку. Мне тогда казалось, что это всего лишь минутное увлечение, а вышло совсем не так. Некоторое время спустя я поняла, что он по уши втюрился в меня и решил во что бы то ни стало довести отношения до логического конца.
А чем я могла ему ответить? Извини, дескать, дружок, но я вовсе не намерена делить с тобой постель? Все это было лишь шуткой и не более того? Впрочем, кто знает, может быть, так было бы лучше и для него и для меня. Но тогда мне казалось, что это слишком грубо, неделикатно по отношению к человеку, с которым я провела прекрасный вечер. Может быть, когда-нибудь в будущем я освою культуру отказа, но сейчас у меня нет на это ни сил, ни желания, ни умения. Странно как-то устроена наша жизнь. Чем больше я сопротивляюсь и отказываюсь от свиданий, тем чаще пристают ко мне всякие придурки. И все хотят, чтобы я подчинялась их воле, убивала с ними время на вечеринках и в конце концов пускала к себе в постель. А мне нравится совсем другое — читать хорошие книги по вечерам, отдавать себя интересной работе и заниматься любовью с близкими друзьями, которым я доверяю.