Внутренний голос подсказывал, что все-таки надо было дать Клейтону хоть какой-то шанс. В конце концов вполне могло оказаться, что он неплохой парень и обладает кучей достоинств, которые можно выявить только в ходе длительного общения. А я видела его всего несколько раз и не смогла найти в себе достаточно сил, чтобы отвергнуть его притязания и тем самым сохранить ему жизнь. Конечно, если бы я обладала тем опытом, который накапливают женщины к зрелым годам, то спасла бы дюжину молодых парней, но сейчас у меня такого опыта нет, и я не знаю, будет ли он вообще. Короче, когда он предложил мне свидание, я не долго ломала голову и ответила: «Почему бы и нет?» Он воспринял мой ответ как согласие на более тесные отношения, за что и поплатился.
Есть миллион способов интересно провести время в Нью-Йорке, но Клейтону приспичило провести этот вечер в моей квартире и собственноручно приготовить ужин. Неужели он думал, что это поможет ему окончательно покорить меня и затащить в постель? Как бы то ни было, узнать это уже не суждено. Откровенно говоря, мне его идея не понравилась с самого начала. Я как будто чувствовала, что все закончится трагически, но так и не смогла отказать парню. Тем более что он долго уговаривал меня, доказывая, что приготовит совершенно фантастическую лапшу. А я, похоже, намекнула, что мне это может понравиться. Впрочем, сейчас уже не важно, что именно я ему ответила. Главное другое — я терпеть не могу посторонних людей у себя в квартире. Кому понравится быть изнасилованной в собственной постели? Мне всегда казалось, что если в моем доме появляется чужой человек, то я немедленно превращаюсь в узника, обреченного на пожизненное заключение.
К несчастью для него, я сказала «о’кей», хотя до сих пор не могу понять почему. Клейтон меня не обманул. Лапша действительно получилась превосходной, хотя не настолько, чтобы заключить в объятия малознакомого человека. Я соврала, что не делаю этого с малознакомыми людьми. Получилось не слишком убедительно, но он, кажется, поверил. Во всяком случае, в тот вечер он больше не приставал ко мне, не считая того, что в течение почти двух часов беспрестанно лапал меня, делая вид, что занимается профессиональным массажем. Вообще говоря, я с давних пор испытываю слабость к физической близости и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не броситься на шею человеку, который мне понравился. Однако ласки Клейтона не произвели на меня впечатления, и я, измученная самозваным массажистом, выперла его из квартиры. Точнее, не выперла, а просто заявила, что ему пора уходить. Впрочем, это одно и то же.
В тот вечер он безропотно подчинился и ушел не солоно хлебавши, однако уже на следующий день позвонил и стал допытываться, когда мы встретимся. Именно с этого момента я начала страстно ненавидеть его, вдруг почувствовав, что оказалась в ловушке, которую сама себе и устроила. Конечно, поначалу он мне понравился, чего тут скрывать, но я почти сразу поняла, что мимолетное увлечение прошло и никаких серьезных чувств к этому парню я не испытываю. Хотя с другой стороны, откуда возьмутся чувства, если я провела с ним так мало времени? И как я могла сообщить ему, что он мне просто-напросто надоел, если мы так славно провели свой первый вечер? Нет, конечно, я не хочу сказать, что у меня тогда не было абсолютно никакого выбора. Я просто не знала, что делать.
Короче говоря, я динамила его несколько тягостных дней, но Клейтон оказался таким настырным, что в конце концов добил меня своими домогательствами. Скрепя сердце я согласилась встретиться с ним и сделать все возможное, чтобы не давать ему повода для каких-либо серьезных надежд. Но он снова проводил меня до двери квартиры, нагло ворвался в нее и стал осыпать меня поцелуями. Не скрою, это было приятно и, как часто случалось ранее, доставило мне немало удовольствия. Потом он начал тискать меня, и это тоже, могу признаться откровенно, не вызвало у меня неприятных ощущений.
Однако при всем том я никак не могла отделаться от мысли, что должна любой ценой остановить его, иначе будет поздно. Конечно, если бы я потребовала прекратить это безобразие, он не стал бы настаивать, но мне показалось тогда, что это слишком несправедливо по отношению к нему. Ведь, по сути дела, я позволила ему некоторые вольности, довела до крайней степени возбуждения, а потом вдруг — стоп! Каково? Вряд ли ему это было бы приятно, а мне не хотелось расстраивать парня. Да и как я могла сказать, что он мне не нравится? Чушь какая-то. Кто может сказать такое накачанному красавчику с очень милой мордашкой? А он действительно был хорош собой и к тому же без ума от меня. Что я могла поделать?