Диалог продолжался недолго. Ей все-таки удалось отвязаться от него, хотя и не без труда. Я решил не вмешиваться в разговор, но был готов разнять их в том случае, если она утратит контроль над собой.
Грейс, безусловно, делала большие успехи в деле нормализации отношений с людьми. Но я не мог всегда находиться рядом, чтобы ее подстраховать на всякий случай. Я даже стал подумывать о том, чтобы подарить ей небольшой пистолет для самозащиты.
Глава 33
ГРЕЙС
Когда мы с Сэмом сидели на каком-нибудь концерте или в театре, мне всегда приходила в голову мысль, что его восприятие так называемых изящных искусств — неотъемлемая черта его характера. Причем довольно существенная черта. По всему было видно, что он с ранних лет был приучен к наслаждению прекрасным и сохранил это качество до настоящего времени. Это проявлялось не только в театре, но и в повседневной жизни. Его изящный «ягуар», его манера подбирать и носить костюмы, его удивительное чувство самообладания и легкий налет европейского аристократизма — все находилось в гармонии с его чувством прекрасного. И только мое присутствие резко выбивалось из этого ряда, порождая во мне массу вопросов.
Разумеется, дело было не в моей внешности — с этим у меня все, слава Богу, в полном порядке, — а в моем внутреннем мире. Как мне кажется, я не производила впечатления дикого существа, а вот в душе моей творилось черт знает что. Большинство мужчин из кожи вон лезут, чтобы добиться внимания женщин более юных. Сэм тоже значительно старше меня, но не настолько, чтобы казаться стариком. У него стройная фигура, но опять же не настолько, чтобы он производил впечатление атлета. Короче говоря, мы не выглядели смешно, когда прогуливались рядом, однако меня не покидало ощущение, что я не отношусь к его типу женщин. Правда, я до сих пор не знала толком, чем он зарабатывает себе на жизнь, но это дела не меняло. Что касается последнего обстоятельства, то у меня с первых дней знакомства зародилось смутное чувство, что это что-то необычное, таинственное и опасное. Чем еще, скажите на милость, можно было объяснить тот факт, что он так спокойно и умело избавился от трупа, не задавая при этом глупых вопросов? Понятно, что далеко не каждый мужчина способен на такое. Значит, для него это дело было привычным, если не сказать профессиональным. Я до сих пор не могу забыть ту страшную ночь, когда сидела у себя в комнате, а на полу лежал окровавленный труп Бена. Одно для меня осталось загадкой: почему Сэм связался со мной?
И пока я не узнаю, кто он такой и чем занимается, и не смогу ответить на этот вопрос — придется довольствоваться догадками и строить фантастические предположения относительно его личной жизни. Ведь он был и остается первым человеком, который узнал всю мою подноготную. То есть он видел меня далеко не с лучшей стороны и тем не менее продолжал опекать меня. Именно поэтому я считала излишним скрывать от него свои чувства и строить из себя непорочную деву. Но что это давало мне лично? Ровным счетом ничего. Я так и не смогла выработать сколько-нибудь разумную тактику поведения с этим загадочным человеком. Словом, я не понимала, к чему все это может привести и каков будет конечный результат наших непростых отношений. Вначале это было похоже на некое взаимопонимание, которое он сам почему-то назвал словом «химия». Пусть так. Но потом все настолько запуталось, что я перестала улавливать мотивы его поведения. Мне было ясно одно — он понимал меня, видел все мои недостатки и при этом, насколько я могла судить, не испытывал отвращения. Более того, он даже не пытался судить меня по обычным меркам нормальных людей. И за это я была благодарна ему.
Конечно, я и сама осознавала, что вряд ли отношусь к категории нормальных женщин. Я подозревала об этом еще до того, как вокруг меня стали погибать люди. А он, узнав обо мне правду, почему-то не стал осуждать, наоборот, начал опекать. Почему? Ответ мог быть только один: он сам из той же породы людей и пытался мне помочь. Ни один нормальный, опытный человек не мог испытывать симпатии к такой женщине, как я. И не только из-за того, что я уже натворила — с этим еще можно было как-то примириться, — а прежде всего из-за моих внутренних качеств, которые, как я сама понимаю, оставляли желать лучшего. Сэм человек настолько наблюдательный и проницательный, что не мог не знать особенностей моего характера, которые я так тщательно прятала от посторонних людей. А если знал и терпел, то не исключено, что я могла надеяться на нормальное будущее. Впрочем, кто может сказать, что случится с нами хотя бы через месяц-два?