Что это за руконожка, как она выглядит и насколько опасна, я спрашивать не стала. Я просто поднялась, пересела к костру и сказала Шанти, чтобы ложился спать, а я подежурю.
Остаток ночи я с подозрением вслушивалась в каждый шорох, всматривалась в тени лопухов и ветвей. Если Шанти решил жечь костёр всю ночь, значит, в лесу живёт кто-то большой и опасный, кого отпугнуть может лишь огонь.
На моё счастье, никто в эту ночь не пришёл к нам с визитом, и после завтрака мы продолжили наш путь. Меньше всего я рассчитывала, что к обеду мы набредём на самое настоящее болото, и по колено в воде с лошадьми будем переступать через поваленные деревья, что перекрыли реку и образовали затор.
Духота, тучи насекомых изводили и отнимали последние силы. Меня даже не обрадовала нежданная находка в лесу, после того, как мы вылезли из топи.
Опутанный лианой и корнями дерева каменный идол в человеческий рост едва виднелся в сочной листве. Искусно обтёсанный, он загадочно улыбался и хитро щурился.
– Наверное, это божество давно вымершей деревни, – предположил Шанти, пока я расчехляла камеру. – Если бы его почитали и сейчас, он бы не выглядел таким заброшенным.
Что ж, звучит логично. Я сделала пару снимков идола на фоне уходящей вглубь леса тропинки, и потом подумала, что не очень-то хорошо его видно, и решила срезать кинжалом пару лопухов, чтобы обнажить каменную фигуру.
Теперь идол стоял передо мной в полный рост, и я могла видеть свернувшихся вокруг его рельефных рук змей. И до чего же мерзкие эти две гадины: пасти неестественно открыты, клыки торчат, раздвоенные языки высунулись, глаза бешеные. Сумел же скульптор передать всю неприглядную суть этих рептилий.
– Наверное, этот бог охранял лес от чужаков, – предположил Шанти и пояснил, – видишь этих змей? Одна смотрит на тропу с одной стороны, другая – с противоположной. Они наблюдают, кто приходит и кто уходит. Одна пропускает, а другая жалит. Надеюсь, они не обиделись, что мы потревожили их покой.
А я-то думала, что для Шанти нет иных высших существ, кроме богини Азмигиль. А он, оказывается, и о покое других богов беспокоится. То-то мы так быстро покинули странное изваяние и отправились дальше.
Очередной привал на ночлег устроили близ реки. Было забавно наблюдать за Гро. Крики обезьян его уже не волновали, зато он не уставал подрыкивать и огрызаться на проползающих мимо ящериц.
– Шанти, а расскажи про свою семью, – предложила я, чтобы хоть как-то скоротать вечер. – Вот у меня кроме родителей никого нет. Ну, есть ещё дядя, мамин брат, и кузены с кузиной. А у тебя? Ты общаешься с родственниками или… или они сторонятся тебя?
– Из-за того, что я полукровка?
Мне даже стало неловко за своё любопытство. Вот зачем я полезла не в своё дело? Благо Шанти мои слова совсем не задели.
– Я понял, о чём ты спрашиваешь. Я видел сарпальские семьи, где детей тромцев попрекали куском пресной лепёшки, а то и вовсе выгоняли просить милостыню себе на пропитание. Но в моей семье все не так. У нас большие сады, а в садах важна каждая пара рук.
– Значит, вы всей семьёй занимаетесь сбором фруктов?
– Да, собирают мои дяди, тётя, двоюродные братья, двоюродные сёстры, троюродные дяди, троюродные братья. Есть ещё и четвероюродные, но они живут не в Фариязе.
– А твоя мама… – осторожно спросила я.
– Она не занимается садами.
Значит, всё с ней в порядке, она жива. А я-то боялась расстроить Шанти своими расспросами.
– А что она делает?
– Живёт одна, пока я или сестра её не навестим.
– Так у тебя ещё есть и сестра? – искренне поразилась я.
– Младшая.
– И что с ней?
– А что с ней? Она жена богатого человека.
– Надо же. А она… ты…вы… В общем, у вас один отец?
– Один.
– Твоя сестра, наверное, красавица. Тоже голубоглазая?
– Нет, глаза у неё самые обыкновенные. Только волосы рыжие, с завитками.
– Наверное, её богатый муж её очень любит и ценит её редкую красоту. У него ведь нет предрассудков на счёт полукровок?
– Никаких.
Тут Гро громогласно гавкнул и ринулся к реке, но тут же быстро отступил назад, не забывая лаять. Над водой блестел чей-то глаз. Шанти вынул из костра горящую ветвь и направил её в сторону незваного гостя. Это был крокодил. Небольшой, в зоосаде Фонтелиса в годы моего детства жила особь куда крупней. У этого же узкая аккуратная пасть, зубы наружу и немигающий гипнотизирующий взгляд с огоньками отраженного пламени.
Гро долго гавкал, а крокодил долго за нами наблюдал, прежде чем нырнуть обратно в реку.
– Он ещё вернётся? – хотелось знать мне. – А он может ночью полностью вылезти на берег и напасть?