Глава 1
— Чёрт… чёрт, чёрт, чёрт!
Юри сидит, запершись в кабинке туалета, и растирает подводку вместе со слезами по щекам. Линзы плавают в глазах, и это даже больно, но куда хуже не физическая боль, а моральная, которая разъедает душу омеги. Сегодня ночь, когда всё должно было закончиться — весь этот кошмар, который убивал Юри изнутри целых три года. Сегодня он должен был сбежать из этого блядского притона, в котором работал и жил, а всё потому, что когда-то, психанув и приехав в Россию из Японии, не смог ни учиться пойти, ни на работу сгодиться — с азиатской смазливой внешностью взяли только на панель. Юри спасло то, что всё детство он занимался фигурным катанием, поэтому имел достаточно гибкое тело, поэтому хозяин поставил его к шесту, а если кто-то хотел снять на ночь, брал такие деньги, что не каждый мог раскошелиться — ещё бы — звезда востока, азиатская конфетка, как Юри тут прозвали. Лучший из Молочных Ангелов удовольствия. Поэтому, даже спустя три года, Юри выглядел гораздо свежее, чем коллеги (одногодки или моложе), один чёрт, все уже порядком потасканные. Каждодневные выходы к шесту не давали Юри поправиться, хотя он был склонен к полноте. Омега уже и забыл, что когда-то носил растрёпанные волосы, большие круглые очки и заикался едва ли не на каждом слове, смущаясь любого косого взгляда в свою сторону.
Сегодня ночь, когда был шанс изменить свою жизнь и начать с нуля. У Юри всё ещё проносятся перед глазами картины того, как он переворачивает мебель, раскидывает вещи и вскрывает сумки: у него украли все скопленные для побега деньги, у него украли мечту о нормальной жизни. Свои же украли. Юри знал, кто это сделал… один новенький, который ему сразу не понравился, он появился тут дня четыре назад, был излишне любопытный, нос совал куда не надо, вот и пронюхал, что Юри вроде как звезда клуба, а значит, и денег ему много отваливают. Как раз сегодня, когда Юри строил планы и высчитывал время для побега, новенького и двух других заказали на групповушку в частный дом. Видимо, парень рассчитывал на нечто такое, потому что сам напрашивался, видимо, посчитал прекрасной возможностью, чтобы свалить, а заодно и деньги чужие с собой прихватить. Юри слишком поздно узнал о краже, но это настолько сильно потрясло его, что он уже час сидит в туалете, не в силах принять мысль, что его планы провалились, что деваться просто некуда и бежать не с чем. Кому он нужен там? Ни денег, ни дома, ни знакомых, ничего своего! Он даже тело своё продаёт, что оно давно перестало принадлежать ему!
— Эй! — в дверь с размаху постучали, заставив Юри вздрогнуть. — Тебя хозяин ищет, а он злой сегодня, как собака! Выходи давай, хоть и любимчик, но по шее тоже получишь! У нас самый аншлаг, а сцена пустует, бегом переодеваться! — стукнули ещё раз и ушли, захлопнув за собой входную дверь.
Действительно аншлаг, даже отсюда слышно галдёж и долбёж музыки. Юри размазал остатки подводки и шмыгнул носом, сделал глубокий вдох и поднялся с крышки туалета, дёрнул щеколду и вышел, направляясь к зеркалу. Этот туалет ещё более-менее чистый, потому что только сотрудники сюда ходят, но выглядит он так же по-блядски, как и тот, что в зале. Ещё и свет лилово-розовый, что зрение только так испортишь. У Юри оно было испорчено, но хозяин запретил очки — только линзы, а ещё волосы прилизать, чтобы сексуальнее смотрелось. Юри порой тошнить начинало от осознания того, что ему приходится каждодневно делать для поддержания сексуальности: натирать кожу пемзой, втирать лосьоны, перед выступлением натираться маслом и блёстками, портить гелем волосы, про эпиляции, слава богу, Юри забыл ещё полтора года назад, когда после стольких использований пемзы волосы просто перестали расти. Клизмы и чистка — по умолчанию. Но самое ужасное — таблетки. Противозачаточные — если принимаешь клиента, а для искусственно вызванной лактации — почти каждый вечер, потому что это слишком хорошо и дорого продаётся. Альфы-извращенцы готовы прилично отстегнуть, лишь бы им дали поиграть и пососать грудь. Поэтому и Молочный Ангел. Но какая же адская боль настигает спустя неделю после активного приёма — не передать словами. Поэтому ещё и обезболивающие.
Юри взглянул на себя в зеркало и первым делом вытащил линзы, а потом снова взглянул. Свобода была так близко, а теперь… теперь ему снова надо выходить и терпеть… терпеть, пока зажравшиеся извращенцы будут облизывать его взглядом с ног до головы, хорошо ещё, если никто не заплатит за личное пользование. Отвратительно! Юри взвыл и ударил по раковине, зажмурившись от боли. Поцарапал костяшки — попортил товарный вид — победитель по жизни. Сегодня не ночь, а просто сказка. Юри не хотел мириться с мыслью, что вот так всё и кончится, что ему придётся ещё работать здесь, обслуживать этих! Словно мечущаяся по клетке птица.