III
И опять вернемся в уютную трехкомнатную квартиру Галыгина, доставшуюся ему в наследство от покойных родителей.
— Если честно, то я совсем не уверена в том, что Павлов отбывал наказание в колонии строгого режима. Когда я встретилась с ним в Смоленске двенадцать лет спустя, он произвел на меня впечатление настоящего аристократа. Из тюрьмы такими холеными, умными и вежливыми не выходят. Тюрьма ломает людей до основания, а я от него, сколько лет с ним прожила, даже мата ни разу не услышала, — сделала Елена Сергеевна неожиданное признание и одним глотком выпила рюмку коньяка.
— А что он делал в твоем родном городе в 1990-м году? — не удержался Галыгин от очередного "жгучего" вопроса.
— Он прибыл в Смоленск за своей подругой-сверстницей Галиной Павловной, у которой от него был 12-летний сын. Мальчик и впрямь очень похож на отца. Теперь он взрослый и вполне самостоятельный мужчина, учится в заочной аспирантуре МВТУ имени Баумана и работает в иностранной фирме, женат и воспитывает двух детей. С третьего курса он живет отдельно от нас в квартире, которую мы ему подарили, — сообщила Елена Сергеевна интересные сведения о своем пасынке Дим Димыче, которого Галыгин видел несколько раз, правда, мельком, когда тот приезжал к соседям Павловым в гости.
— Галина Павловна Стручкова жива, или как? — интерес Галыгина к судьбе прототипа литературного героя подошел к закономерной черте.
— Только не Стручкова, а Струкова, — поправила его Елена Сергеевна и рассказала печальную историю о том, как в марте 1992 года официальную жену Дмитрия Васильевича убила током стиральная машина, когда она выгружала белье. Там что-то еще случилось, и было много воды, а машину из розетки она не выключила. Павлов в это время дома отсутствовал, отправившись с Дим Димычем на подледную рыбалку на Днепр. Галину Павловну обнаружила соседка по коммунальной квартире и вызвала скорую помощь, но врачи, к сожалению, были бессильны чем-либо помочь.
— Теперь мне все понятно. Павлов овдовел и сделал тебе предложение руки и сердца, — задумчиво произнес Галыгин, узнав, наконец, прелюдию ее второго брака.
— Это произошло в конце мая 1992 г. на фестивале бардовской песни. Павлов был одним из главных спонсоров мероприятия, а я, соответственно, участницей. Все было очень романтично. Походный лагерь на берегу Баклановского озера, светлые ночи, костры, палатки, гитары…,- не договорив фразу, Елена Сергеевна замолчала.
Галыгин догадался, что она устала, и предложил ложиться спать. Да и по времени (половина одиннадцатого вечера) им уже было пора сдаваться в плен Морфея. Елена Сергеевна сказала, что прежде хотела бы убрать со стола, перемыть посуду и дождаться звонка от своих родителей из Смоленска, которые должны были сообщить ей о прибытии Анечки. От его помощи она категорически отказалась, заявив, что в части домашней работы она привыкла все делать сама. Для Галыгина эти слова были, что бальзам для души, поскольку Наина Иннокентьевна частенько заставляла его по выходным дням не только пылесосить ковры, но и драить полы в квартире и на лестничной площадке.
Придя в спальную комнату, он включил маленький ЖК-телевизор и завалился на двуспальную кровать, застеленную серебристым шелковым постельным бельем. Елена Сергеевна привезла белье и телевизор из своей квартиры, а купила эти вещи в прошлом году в Японии во время деловой поездки, — о чем она успела ему похвастаться.
На прикроватной тумбочке стоял ее ноутбук фирмы Sony — настоящий антикварный шедевр, который мог стоить не менее десяти тысяч долларов. Елена Сергеевна самостоятельно подключила его к Интернету, протянув провод к резервной розетке линии телефонной связи.
Глядя на ноутбук с позолоченным корпусом, Галыгин не мог отделаться от мысли о том, что Елена Сергеевна ему не пара, несмотря на то, что он — сын дипломата, и появился на свет не в каком-нибудь Саранске или Урюпинске, а в Рио-де-Жанейро. Пощелкав кнопки пульта, и, не найдя ничего интересного, он выключил телевизор и незаметно для себя задремал.
Он проснулся от прикосновения к плечу, улыбнулся, повернулся к Елене Сергеевне лицом и погладил ее по щеке.
— Как хорошо, что ты здесь, — сказал он и попросил: Прочитай что-нибудь на сон грядущий.
— Изволь, — сказала она, и, положив голову ему на плечо, вполголоса прочитала:
"Я улыбаться перестала,
Морозный ветер губы студит,
Одной надеждой меньше стало,