Очевидно, что она хочет мужчину, который прямо сейчас стоит со мной. Я усмехаюсь про себя. А кто нет? Она смотрит на него так, будто он ходячий секс. Да она бы согласилась на тройничок со мной и с ним без раздумий, только ради шанса пососать ему.
Но я даже не могу повернуться, чтобы взглянуть на него, не в тот момент, когда его большая рука накрывает мою, а его тело прижимает меня к перилам.
Я резко вдыхаю, вспоминая, как он прижал меня к стене сегодня днем, и как сильно меня завели слова того ублюдка Тимоти, которые нарисовали в голове образ Деклана, трахающего меня пальцами прямо там. Я все еще хочу, чтобы это случилось.
Мои глаза блуждают по толпе на нижнем этаже, которая, похоже, становится все свободнее и раскованнее под воздействием гремящей музыки и тяжелого баса.
Деклан движется за моей спиной, и музыка внезапно нарастает, заглушая все разговоры. Судя по кивку диджея, я понимаю, что сигнал переключиться на эту племенную, первобытную и откровенно похотливую мелодию, которая заставляет всех скинуть маски приличия, исходит от мужчины за моей спиной.
Я смотрю, завороженная, как первый этаж превращается в настоящую оргию.
Парни присоединяются к танцующим девчонкам, хватая их за бедра и вдавливая свои натянутые тела в их, потные руки переплетаются, а тела двигаются в такт друг другу. Я жду, что это зрелище начнет меня возмущать или вызывать отвращение, но этого не происходит. Между ног становится мокро, пока я смотрю, как одна из девчонок опускается на колени, пытаясь расстегнуть ширинку своему партнеру, пока другой парень стоит за ее спиной, вытащив член и поглаживая его.
Они собираются сделать из нее "шашлык", и ей это понравится.
— Тебе нравится смотреть, — мурлычет Деклан у меня над ухом, его горячее дыхание обжигает кожу.
— А я хочу смотреть, как ты делаешь со мной то, ради чего я сюда пришла, — выпаливаю я, сама не понимая, откуда взялись эти слова. Но чувствую себя смелой. Почти как будто могу взять то, что хочу. Может, это из-за развратного наряда, макияжа или из-за того, что я наконец отказалась чувствовать стыд за то, что я здесь. Я устала стыдиться того, что мне нравится.
Я пытаюсь развернуться, чтобы посмотреть ему в глаза, но он не дает. Его тело полностью блокирует меня, а руки оказываются пойманы в капкане его пальцев на перилах. Его хватка словно железный ошейник, крепко стягивающий мои запястья.
— Ты думаешь, можешь говорить со мной на равных, маленькая шпионка? — шепчет он мне на ухо. — После того как собиралась выложить мои голые фотки на всеобщее обозрение? — Его смех низкий и глубокий, прокатывается, как гром. — Это было бы весело, конечно, но интернет помнит все. Ты бы испоганила мне жизнь. Если бы я заботился о таких вещах.
— Тебе точно было на это наплевать, когда ты портил репутации других девчонок, — выдыхаю я, пока он двигается, прижимая свой член ко мне. Моя юбка окончательно задирается, и мои ягодицы полностью обнажены. Его член, обтянутый джинсами, скользит между ними. Я знаю, что люди в галерее смотрят, но мне уже все равно.
— Я никогда никого не снимал, пока трахал, — отвечает он. — Но начинать никогда не поздно, верно?
С этими словами он резко разворачивает меня за запястья, и прежде чем я успеваю что-либо понять, мы исчезаем за одной из белых дверей.
Мы оказываемся в одной из комнат братства. Но, оглядевшись, я понимаю, что это не просто комната — это настоящая секс-комната. Кажется, ее используют все.
Перед кроватью с четырьмя железными столбами висит огромное зеркало, обрамленное металлической рамой. Матрас застелен черным шелком, на котором разложены подушки. Комната больше напоминает элитное секс-логово: цепи свисают с изголовья и столбов кровати, вокруг разбросаны кожаные ремни, а на железной раме застегнуты черные наручники.
Пот покрывает все мое тело, пока я осматриваю эту обстановку, а Деклан стоит у меня за спиной. Я пытаюсь обернуться, но его пальцы сжимаются на моих плечах, удерживая меня на месте.
— Не так быстро, маленькая шпионка, — его руки скользят вниз по моим обнаженным рукам, и я чувствую приятную шершавость его мозолей. — Нужно убедиться, что тебе можно доверять.
Он одобрительно хмыкает, отбрасывая мой длинный хвост на плечо. Его руки опускаются ниже, скользя по шнуровке моего корсета. Мне требуется несколько секунд, чтобы понять: он проверяет, нет ли у меня скрытых камер. Усмехаюсь про себя. Жаль, что я не такая хитрая, какой он меня считает.
— Хмм, думаю, это мы оставим. Для начала, — его руки движутся ниже, и его грубые костяшки едва касаются моих оголенных ягодиц. — Мне нравится твой готический образ. Хотя, признаюсь, у меня слабость к металлисткам.
Врун.
— Ты точно знаешь, как запудрить девушке мозги. Неудивительно, что столько баб мечтают отсосать у тебя.
Он смеется, его смех глубокий, как рык пещерного волка. Я жду, что он сейчас начнет выпендриваться, рассказывая, что это из-за его внешности, денег или того, что он чемпион по боксу, способный одним ударом размазать лицо любого. Но он говорит нечто куда более изысканное:
— И я полагаю, ты не из их числа, верно? Ты отказываешься. Ты ведь лучше этого. — Он подходит ближе, его твердый член прижимается к моим обнаженным ягодицам. — Ты смотришь на таких девчонок сверху вниз.
Я поднимаю подбородок, смотрю прямо на большое арочное окно, радуясь, что не вижу его лица. Так проще держаться, не терять самообладания. Я сосредотачиваюсь на черных занавесках, которые слегка колышутся от сквозняка, а за ними видны смутные очертания стеклянных рам.
— Я не считаю себя лучше их. Просто я четко понимаю, что делаю.
— Ммм, да, это логично, — тянет он. — Ты пришла сюда, прекрасно зная, что будет. И нарядилась не менее развратно, чем все остальные девчонки, которые вообще не понимают, что творят, — издевается он.
Его губы едва касаются края моего уха, и я содрогаюсь, чувствуя, как дрожь пробегает по всему телу. Он довольно хмыкает, уловив мою реакцию, а я изо всех сил стараюсь игнорировать колкость в его словах.
— Так мне воспринимать твой наряд как знак того, что ты сознательно хочешь, чтобы с тобой обошлись соответствующе этой ночью?