Мне доверили папку с документами из гобеленовой ткани серовато-зеленого цвета, с которой Джохар никогда не расставался. Прижимая ее к груди, я наклонялась ниже всех к земле, как только самолеты снижались, надо мной склонялся Джохар, его закрывали все остальные. Яма была совсем небольшой, полтора на полтора метра, мы сидели в ней впритык друг к другу и были похожи на открывающий и закрывающий лепестки цветок. Было все хорошо видно и совсем не так страшно, как в доме. Лучше смотреть смерти в лицо, чем быть прихлопнутой ею, как мышь в мышеловке.
Четыре самолета по очереди бомбили наш дом, их серебряные крылья чуть поблескивали на солнце. Деги с нами не было, его, оказывается, в самом начале бомбардировки забрала с собой Мовлихан в большой подвал-бомбоубежище. «А где Магомет?» — спросила встревоженно я. Как только самолеты пошли на новый круг, Муса, выскочив из ямы, побежал искать Магомета. «Все в порядке, — сказал он, успев прыгнуть к нам перед новым налетом. — Он укрылся в другой яме».
Наконец, налет закончился, наш дом опять уцелел, несмотря на глубокие воронки совсем рядом. Казалось чудом, что никто из нас не ранен и не зацеплен осколком. Крыша была как решето, стены в глубоких трещинах и побиты, а люди целы. Пришла Мовлихан, привела с собой Деги, закутанного в большую дубленку. «Чтобы не узнали, — пояснила она. — Как только начался налет, мы побежали в бомбоубежище огородами». «А за нами гнался самолет и пускал в нас ракеты», — похвастался Деги. Я не поверила: «Наверное тебе показалось. Каждому под бомбами кажется, что очередная упадет прямо ему на голову». «Это правда», — тихо сказал Ваха, молча слушавший наш разговор. «Я как раз бегом спускался с горы и все видел. Мовлихан бежала по огородам, увязая в весенней грязи, и тащила за руку Деги, он бежал, путаясь в полах дубленки. А за ними, снижаясь, летел самолет, он выпустил им вслед две ракеты. Они еле успели забежать за угол дома, и ракеты пролетели мимо».
Джохар, подняв руки, стал читать молитву. Эта война была не столько удивительной и непостижимой для нас, уже привыкших к мысли о смерти, сколько для всего окружающего нас огромного мира, взирающего с немым изумлением на маленький народ, отчаянно противостоящий огромной империи зла, бывшей пугалом этого же мира.
Опять мы ехали по лесу, то поднимаясь, то опускаясь по размытому каменистому руслу реки и, наконец, скользя по глинистой почве, заросшей корнями ивняка, выехали на какую-то старую проселочную дорогу, окруженную со всех сторон густыми деревьями. Совсем рядом за этим лесом шел бой. Село Гойское четвертый день отбивало атаки федералов. В синем сумраке вспыхивали огненные всполохи разрывов, снаряды со свистом проносились над нашими головами. Джохар зашел в кустарник и открыл дипломат с телефоном. Муса, держа антенну, отошел в сторону. Начался прием донесений полевых командиров. Далеко по лесу разносился веселый громкий голос Джохара, отдающего приказы. Как всегда, он успевал еще и шутить. «Там, в Гойском, все наши пацаны с Катаямы, — сказал Висик. — Сейчас они, знаешь, как обрадовались, что Джохар рядом!» Всем сердцем я ощущала мужество этих вчерашних мальчишек, отбивающих танковые атаки, восхищался их противостоянию смерти. Но, боже, как же мне было их жаль!
Глава 36
Интервью Президента Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева
— Господин Президент, как Вы относитесь к предложению о переговорах, сделанному Президентом России Борисом Ельциным в своем заявлении от 31 марта 1996 года?
— Прежде всего — реалистично. Чеченская сторона уверена в том, что официальная Москва ни к каким нормальным переговорам не готова. Команда Ельцина ждет от нас капитуляции. Другого она не признает. Чеченский народ не сдался ни в 1994 году, не сдастся и сейчас. Этого не произойдет, по моему глубочайшему убеждению, и в будущем.
Посмотрите. Все о чем заявляла, предупреждала, предостерегала Чеченская сторона, произошло! Москва сейчас в тупике и в предвыборном цейтноте. Ни одной из декларированных целей Кремль не достиг! А ведь в цивилизованном обществе за это приходится отвечать. Естественно, что команда Ельцина не хочет это делать, но, с другой стороны, имеет большое желание остаться у власти. Поэтому Кремль накануне избирательной кампании взял на вооружение тактику говорить о переговорах, но под любыми предлогами их не проводить. В российском политическом руководстве нет в настоящее время реалистично мыслящих людей. Вот отсюда и все проблемы.