А на следующий день, 24 февраля, после прощания с телом хоронили первого президента Грузии, благородного Звиада Гамсахурдиа под руководством главы грузинской церкви, в присутствии сотни его соратников и приехавших из Грузии друзей. В последний путь его провожал весь чеченский народ. Звиада Гамсахурдиа похоронили возле резиденции, в которой он жил. Многие выступавшие плакали и не скрывали слез… В этот день Джохар Дудаев похоронил своего верного друга и учителя. Я прочитала реквием, посвященный Звиаду. Он не мог вырваться из холодного мраморного зала, как и в вещем сне Мзии, как и в ее сне, такая же длинная очередь людей стояла к нему. От нас ушел благородный Атос, один из двух последних мушкетеров нашего времени, как называла Звиада и Джохара Валерия Новодворская.
Старший сын Звиада Гамсахурдиа, Цотне, рассказал мне свой сон, в котором через месяц после гибели увидел отца в своей комнате. Вспомнив мой прощальный совет, он попросил показать, где тот сейчас находится. Отец взял его за руку, и они, пролетев вместе через потолок, поднялись выше и летели до тех пор, пока не оказались в огромной полукруглой аудитории. Высоко на кафедре Цотне увидел необыкновенного человека, сияющего ярче солнца, — видимо, это был сам Всевышний. Из-за ослепительного сияния на него невозможно было смотреть. Семь рядов полукругом окружали кафедру, на них сидели светящиеся люди, и чем выше были ряды, тем больше люди походили на сияющие шары и тем меньше их становилось. На первом, втором ряду их было всего по два, три шара.
А ты в каком ряду сидишь? — спросил Цотне Звиада.
На самом последнем, седьмом.
А почему ты не светишься?
Когда туда сяду, засвечусь.
Цотне понял, его отец Звиад сейчас — почтительный и смиренный ученик у самого Всевышнего.
Глава 18
В конце февраля прилетел белый журавль с серыми крыльями и красным клювом и сел прямо в подтаявший снег к нам во двор. Стаи журавлей, устало кружась, исчезали, приземляясь где-то далеко на окраинах. Яркое солнце, отражаясь в синих зеркальных лужицах на асфальтовой мокрой дорожке, сверкало в каждой капле падающей с крыши весенней капели. Наклонились мокрые ветки яблони, ажурной сеткой серебрился тонкий кустарник малины. Наш тающий под солнцем дворик сразу превратился в волшебный сказочный сад. Журавль, потряхивая крыльями, важно прогуливался по дорожке, нагнувшись, пил, постукивая красным клювом, прозрачную талую воду из синей лужицы. Капли стекали по его клюву и падали, звеня, разбиваясь на мириады солнечных осколков. Посмотреть на это чудо пришли даже соседи: «Это к добру», — радовались они вместе с нами после долгой, полной утрат зимы.
В этот же день пришел соседский мальчик и рассказал, что двое мужчин на белой «Волге» спрашивали, в какой школе учится младший сын Джохара. В прошлом году с 3-го курса Московского автомеханического ститута срочно пришлось забрать старшего, Овлура, после того как неизвестные люди пришли в деканат и, предъявив удостоверения, конфисковали все его документы вместе со школьным аттестатом. Несколько дней я не пускала Деги в школу, но потом, после многочасовых «инструкций» все-таки пришлось разрешить. На обратном пути из школы дорогу перегородила неизвестная белая «Волга». За рулем сидел рослый мужчина в синей спортивной куртке, второй, вооруженный автоматом, уже было вылез из нее, но, увидев, что вся наша машина, как коробочка маковыми зернами, до отказа заполнена детьми, сел обратно в «Волгу», и они быстро уехали.
В феврале я прочитала статью, кажется, в «Известиях» о пяти возможных вариантах действий России в нашей республике. Первый и второй варианты были вполне приемлемыми, над пятым мы просто посмеялись. В нем говорилось о засылке российских террористов и организации ими многочисленных терактов, начиная со взрыва электростанции, захвата телевидения, которые могли привести к войне с Россией. «Какие у России террористы? — недоумевала я тогда. — Где она их возьмет? И как можно большой России перед всем миром воевать с маленькой Чечней, засмеют!» Газету я отложила в тумбочку и сохранила на всякий случай, но с февраля 1994 года события в нашей республике начали разворачиваться именно по пятому варианту. Уже осенью мы вспомнили про газету. Джохар отнес ее в Реском и, показывая российским журналистам, в одном из своих интервью с горечью комментировал: «Мы тоже не верили! С нами войну начали не наемники, не оппозиция, с нами воюет сама Россия, только раньше ее война была тайной».
В начале мая в Чеченскую Республику приехал освобожденный из тюрьмы и пьяный в стельку Руслан Хасбулатов. В таком состоянии его встретили посланные от правительства Мавлен Саламов, А. Акбулатов и его родственники. Хасбулатов, выступая на митинге, рекомендовал чеченскому народу вернуться в лоно империи. От России прозвучал очередной ультиматум: взять за основу договор, подписанный Татарстаном, только тогда возможна встреча двух президентов — Д. Дудаева и Б. Ельцина. По свидетельству Руслана Абдурзакова, 12 мая 1993 года он вместе с делегацией от Министерства иностранных дел, по распоряжению Джохара, вылетел в Москву и передал пакет документов из 11 пунктов о совместном использовании воздушного пространства, автомобильных дорог, железнодорожного транспорта, авиации, армии и так далее, но ответа не последовало. И кроме него посылались дополнительно парламентарии для переговоров. Шахрай, Филатов и многие другие, ориентирующиеся на прежних ставленников — завгаевых, Хаджиевых, видимо, никого не допускали к Президенту РФ.