Помнится, последний раз он резиновую Зину из интим-магазина приодел в одежу бывшей подружки, не поленился, выбрался на мороз и вздернул куклу на фонарном столбе у тротуара. После чего до утра провалялся с камерой на балконе, увековечивая хронологию событий. Вот потеха была!
– Але?! «МИГ»?! – уже орал он в телефонную трубку, – я, это, я на Ямайку хочу на денек. А? Ага-ага – сутки… Не, лучше че подешевле… О! 30 баксов – пойдет! Ага, с полным… В-все равно… Чего сказать? Храмокопытов Станислав Юрич. Хра-мо-ко-пы-тов! Ага. 80-го года. Кострома. Улица Партизанская 45, квартира 67. 03 05 Номер? 439572… Жду… Да-да, прямо сейчас. Оплату? Лучше как вернусь, тогда и снимете. Ага… ага… Спасибо, родная! И тебе доброй ночи!
– Ты куда это намылился? – Вадим закончил последнюю скрутку и включил раскуроченный «рожек». Разгоревшись вереницей красных светодиодов, устройство пискнуло. Работает.
– Хе-хе, – потирал руки приятель, – не я, а мы! Ща мы с тобой на Ямайку махнем. Хи-хи.
– А я как? Мой «рожек» то дома… Постой!
– Секешь, да?! Небольшой апгрейд и на одном билете можно вдвоем куда хочешь! Ну, или нельзя… Все равно, ничего не теряем!
Действительно. «Рожек» – Стаса, договаривался тоже он.
– О! – Стасик ткнул пальцем в позеленевшие лампочки телепортера, плюхнулся на диван и прильнул ухом к уху приятеля. – Держи.
Вадим послушно приложил половинку «рожка» к виску.
– Поехали! – и приятель активировал устройство.
Старенький пейджер пискнул, едва Томас Марли покончил с запоздалым обедом. «Транссендсоул». Срочная отправка! Россия, город Кострома. Одни сутки» гласило послание. Томас улыбнулся. Все-таки неправа была матушка, что до последнего отговаривала его от регистрации арендатором тела в «Транссендсоул» (дьявольская это затея – душами меняться!) Ну, где, скажите на милость, можно за сутки разжиться тридцатью долларами? Правильно – нигде. И все, что ему придется делать, так это опустошать холодильник очередного туриста! Россия? Это где полно снега и медведей? Томми невольно облизнулся – если повезет, то, может, и водки удастся попробовать.
Осушив залпом стакан апельсинового сока, он вытер кулаком губы и бросился в спальню. Аккуратно, будто хрустальную корону, Томми достал с полочки «рожек» и водрузил его на голову. С той же полки, но с меньшей заботой, раздобылся листок, на котором по-английски было отпечатано все, что надобно знать туристу. С бумажкой в руках и с предвкушением в желудке арендатор растянулся на кровати, закрыл глаза и активировал устройство.
Ожидание контакта надолго не затянулось – минуты через две тело воспарило в невесомости, а через секунду отяжелело тошнотой и головокружением.
Он открыл глаза. Перед глазами все плыло. Стены, потолок, телевизор, журнальный столик с пивными кружками… Постой. Так ведь тело же пьяно! Вот негодяй! Залил глаза и отправился путешествовать. Что ж, теперь как вернется – неустойку платить будет!
Расстроенный вероломностью съемщика, Томми застонал и шлепнул себя по физиономии. От неожиданности Томас вздрогнул – шлепок и стенания отразились будто в зеркале. Он медленно повернул голову – рядышком на диване сидел человек и изумленно смотрел на него.
– Вы кто?! – одновременно спросили они друг у друга.
Томми вскочил. Вскочил незнакомец.
– Я Томас Марли, арендатор тела «Транссендсоул»… – хором проговорили они, – а вы кто?!
По позвоночнику вскарабкалась вереница мурашек. Томас судорожно сглотнул – кадык бледнеющего незнакомца подскочил синхронно. Внезапно его осенила уверенность, что человек напротив есть никто иной, как он сам – отражающийся в чудном, искаженном алкоголем зеркале. Будто подтверждая спасительную идею, рука «отражения» потянулась вперед вместе с рукой Томми. Пальцы соприкоснулись. Теплые.
– А-а-а!!! – он бросился бежать, споткнулся, вспахал носом пахучий паркет и на четвереньках нашел укрытия за первой попавшейся дверью. Укрытием оказался тесный санузел.
Хватая ртом ускользающий воздух Томми пятился, смотрел как незнакомец забился в какую-то коморку и торопливо захлопнул за собой дверь. Упершись спиной в подступившую стену, он медленно сполз на пол, где скоротал несколько минут. Когда оцепенение немного ослабило хватку, Томми, на едва гнущихся ногах, поспешил найти выход из квартиры.
Очутившись в тесной ванной комнате Томми повис на дверной ручке предупреждая возможное проникновение негодяя. Однако посягательств на целостность убежища не последовало. Ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. В кромешной тьме кафельного короба, в звенящем отражении собственного дыхания он не знал, как Томми, немного повоевав с щеколдами и замками, выбрался из квартиры и скрылся в ночи.