«Давай вместе!» – подхватил Стас.
Повалившись на койку, они объединили усилия, сдерживая судороги.
Вновь прибывшим оказался Дэвид Хантер. У себя дома – в Лондоне, он работал кардиохирургом, спас много жизней, слыл человеком степенным и порядочным, чем тайком и гордился. Но на репутации доктора были и черные пятна: однажды скальпель в его руке дрогнул и пациент погиб. Инцидент замяли, однако хирург по сей день винил себя в смерти молодого человека, но и с повинной идти отказывался. Жена Дэвида погибла два года назад в автокатастрофе, единственный же сын учился в престижном медицинском колледже, но успехами отца отнюдь не радовал.
«Хе-х, – усмехнулся Стасик, – теперь я знаю, что такое аорта. Эй, дайте мне скальпель – я кому-нибудь желудочки местами поменяю!».
И действительно, вместе с памятью Дэвида достоянием общественности стали и его профессиональные навыки. Причем весьма недурственные.
«Что ж это вы натворили, пьянчуги русские, а? – в свою очередь познал личности приятелей джентльмен, – как же я теперь обратно в свое тело попаду? А… как я вообще сюда попал?! Без «рожка»?!!»
А ведь верно, подумал Вадим. Устройство-то свалилось с головы этого ямайца, когда они еще со Стасом боролись. Однако ни на этот, ни на остальные вопросы друзья ответов не знали.
Немного успокоившись, Дэвид пообещал, что мешать оперировать телом больше не будет. И он не лгал, поскольку, во-первых, был джентльменом, а во-вторых, если ты лжешь себе, то обязательно об этом знаешь.
Но не успела троица Томаса Марли подняться с кровати, как их поразило очередное вторжение. Хельга Штейнер, швея из Мюнхена, что собиралась на экскурсию в Египет волею двух русских шутников очутилась в Ямайке.
«О-ёй, – зарябил озабоченностью Стасик, – не нравиться мне это. Как бы и вправду на нары не попасть».
Впрочем, далее друзьям стало не до раздумий о сладостях вольной жизни и горечи лишения с таковыми, поскольку хляби кокона вибраций разверзлись и в тело многострадального Томаса Марли устремился настоящий поток личностей.
Федор Иванович Полищук сидел за огромным рабочим столом, в своем громадном кабинете, разглядывал отражающийся в столешнице «Макаров» и мучительно думал, пустить пулю себе в лоб сейчас или сперва написать предсмертную записку? Он подобрал пистолет, повертел его в руках, заглянул в дуло и со вздохом положил обратно.
Кокон мыслительных вибраций дал трещину, в которой сгинуло более миллиона личностей, репутация мировой ассоциации обмена разумов и бизнес телепортирования как таковой. Из того же провала выбрался легион Томасов Марли – нейро-волн похожих друг на друга как дождевые капли и занимающих сейчас тела исчезнувших личностей. Место жительства и час телепортации ямайца выяснили довольно быстро, но тело его пока не нашли, как не нашли и Храмокопытова Станислава, человека с кем, согласно документации, обмен совершался. И хотя в квартире россиянина Томас обнаружился (пьяный вусмерть), тело, занимаемое им, принадлежало другому человеку – Стрельникову Вадиму. Найденный в квартире «рожек» подсказал профессору Жаркову, что молодые люди переместились как единая личность, дублировали волну Томаса, чем и вызвали коллапс кокона мыслительных вибраций. Стоило человеку подключиться к кокону, как его личность пропадала, моментально замещаясь клоном Томаса Марли. Раздражало больше всего то, что первые тревожные звонки раздались лишь спустя сутки после роковой выходки. К тому времени в одной только России насчитывалось 33000 Томми! На «Миг» уже подало в суд более 2.000 человек… А сколько исков еще готовилось!
Зазвонил телефон. Федор Иванович покосился на аппарат, подождал до седьмого звонка и поднял трубку.
– Да.
– Федор Иванович! – горланил в трубку зам, – телевизор скорее, скорее!
Начальник-банкрот пожал плечами и оживил плазменную панель.
– … именно поэтому я объявляю себя хранителем Нового Мирового Порядка, – безмятежно улыбался с экрана чернокожий мужчина. Это был Томас Марли. – строгого, но справедливого. Глупое непослушание – буду наказывать, сотрудничество – щедро поощрять. Завтра, в этот же час я раскрою сущность Нового Порядка. Агрессоров предостерегаю – атаковать мой дом бессмысленно и бесполезно, а возмездие станет уроком для остальных.
Экран погас.
– Однако, – усмехнулся Федор Иванович, спрятал в ящик стола оружие и вызвал к себе зама.