Во-вторых, я приехал в Шереметьево за два часа до отлета, купив там же билет на рейс компании «Бритиш Эйруэйз» до Лондона.
В-третьих, снимать мой срочный отъезд мы пригласили телевидение: операторы из НТВ согласились это сделать бесплатно. Владимир Гусинский меня ненавидел и с удовольствием санкционировал съемку моего ареста в аэропорту. Все ждали грандиозного скандала, пахло жареным…
Как и предполагалось, в смене пограничников и служащих таможни не было ни одного мужчины — только женщины.
Я прошел таможню без приключений, зарегистрировался на рейс и подошел к пограничному пропускному пункту.
И тут мой паспорт конфисковали. Мне говорят: выйдите из очереди! А до вылета оставалось минут тридцать пять, не больше. Паспорт унесли в подсобку, у которой дверь осталась приоткрытой. Я стоял рядом и слышал, как бедная женщина-пограничник кому-то яростно названивает, а никого нет на месте, все с перепоя, «с бодуна», еще не проспались, как видно!
Она кричит в трубку: «Я не могу принять решение сама, это же иностранный рейс, как мы его можем задержать?»
Наконец возвращается и отдает мой паспорт. Я выбегаю последним и успеваю на посадку, промчавшись по тоннелю к закрывающимся дверям самолета…
Простите, господа из телевидения! Не удался ваш сюжет для передачи «Криминальная хроника». Ну уж ладно, в следующий раз как-нибудь…
Новый год мы с женой Леной встретили уже на Карибских островах. Милицейская мафия опять меня не заполучила!
Ох и отплатит она когда-нибудь мне за эти свои проколы! Я готов ко всему. Но все же есть надежда: может, состарюсь и выйду в тираж до этого момента или, может быть, забудутся старые обиды у бывших «стражей порядка», ушедших на свободные хлеба в частные компании?
Если бы не я начинал тогда кооперативный бизнес в России, может быть, и не было бы этих частных компаний вообще? Станет ли это аргументом в мою защиту от их посягательств? Я же действительно помог всем материально, поскольку самым непосредственным образом был причастен к созданию рынка в России. Теперь вон сколько вы получаете, с зарплатой прежней не сравнить!
О том, как меня преследовал криминальный мир, можно написать целую книгу. Но одна история, уверен, закончится очень плохо. И если когда-нибудь я буду похищен или убит, то могу уже сейчас назвать моего преследователя, помешавшегося на мысли отнять у меня деньги. Он в этом отношении абсолютно невменяем. Это стало у него каким-то пунктиком, навязчивой идеей. А он, безусловно, бандит да еще и наркоман.
Все начиналось в далеком 1990 году. Мой заместитель по объединению «Исток» Владимир Павличенко привел своего приятеля-ингуша Аслана Дидигова и сказал, что он достанет очень хорошие ковры, которые мы сможем выгодно продать.
— И вообще, он вращается в разных кругах, ходит на сходки в ресторан «Узбекистан», и если, не дай бог, что случится, к нему можно будет обратиться.
Я не придал тогда этим словам никакого значения. «Что может с нами случиться?» — наивно думал я. Следом за Дидиговым к нам пришел второй ингуш, Аслан Мусатов. Он оказался настоящим бизнесменом, очень предприимчивым и умным парнем.
Оба они стали у нас работать. В то время еще не было рэкетиров и не было «крыш». Ингуши получали у нас какие-то деньги, мы привозили по импорту товары и размещали их на хранение на территории спортивного комплекса, который помогли им открыть и отремонтировать. А вскоре этот комплекс присоединился к нашему «Истоку» вместе с другими службами и отделениями.
Со временем Дидигов и Мусатов фактически вошли в число тех пяти-шести человек, которые составляли верхушку моего объединения «Исток». Мы вместе проводили время, отдыхали и ездили в командировки. Аслан Мусатов вник во все тонкости дела и действительно работал на наш общий успех.
Однажды мы все же обратились к Дидигову за помощью. Мне позвонил Лева Гукасян, который руководил тогда одним из направлений «Истока», и очень испуганным голосом сообщил:
— Артем, срочно приезжай, на меня наехала мафия!
Я говорю:
— Гукасян, ты шутишь, что ли? Какая мафия? Мы не в Америке, а в России! У нас мафии нет и быть не может…
— Нет, всерьез наехали и хотят с тобой встретиться.
Потом оказалось, что это были люди того самого вора в законе по кличке Наум. Видимо, он подбирался ко мне с тех давних пор.
Я рассказал об этом звонке Павличенко, он передал информацию Дидигову, и тот пошел на изучение ситуации в ресторан «Узбекистан», где обычно собирались по таким поводам.
Поговорил там и выяснил, что это действительно Наум, вор уважаемый, и зря затевать наезд он не будет.
Я негодовал! Как они посмели! Я сам пойду на встречу. Как меня ни отговаривали, все же я поехал в офис Гукасяна на встречу с представителем Наума. Мне, правда, дали в сопровождение Торпеду, квадратного молодого человека почти безо лба и не произносившего ни единого слова. Но после одного взгляда на его кулаки все становилось понятно без слов. А через несколько минут пришел на встречу довольно интеллигентного вида молодой человек и сообщил:
— Мы получили информацию о том, что в Шереметьево на ваше имя пришел груз — несколько тысяч компьютеров, и мы хотели бы получить с них процент. А за это мы вас будем охранять и защищать, что послужит дальнейшему процветанию вашего бизнеса.
Это была явная дезинформация. Никаких компьютеров мы не получали. Я ответил:
— Вы передайте вашему шефу: если он предоставит доказательства, что это наши компьютеры в Шереметьеве, можете немедленно забирать их себе! Зачем какие-то проценты — я вам все их отдаю! Только охранять меня не надо. Не требуется. И не появляйтесь без нужды больше в этом месте никогда!
Больше этот человек не появился…
Такова была единственная история подобного рода, которая хоть как-то связывала меня с Дидиговым. Но, как оказалось, это была очень большая первая ошибка, допущенная мной в отношениях с Асланом.
Я искренне считал его своим приятелем. Когда у него родился очередной ребенок, а я был уже за границей, то немедленно перевел ему пятьдесят тысяч долларов, хотя у меня в тот момент было не очень хорошо с деньгами. Это была вторая ошибка.