Первым делом мы поселились в том же, месте где останавливались и в прошлый раз. Затем я начал приводить себя в порядок, и для начала это был поход в баню. После долгого путешествия по холоду, это было именно то, что нужно! Одежду мою привели в порядок и, оставив Изю и Сафара в гостином доме я отправился наносить визит Аглае Степановне Верещагиной.
Ее роскошный особняк на одной из центральных улиц, с его резными наличниками и высокими, будто смотрящими на мир свысока, окнами, я нашел без труда. Дворецкий в щегольской ливрее, тот самый, что встречал нас с Левицким весной, узнал меня, хоть и с некоторым удивлением.
— Передай, что господин Тарановский желал бы видеть мадам Верещагину по деловому вопросу! — скупо обронил я, и дворецкий, заученно поклонившись, исчез. Впрочем, вскоре он возвратился.
— Аглая Степановна просит!
Аглая Степановна приняла меня в той же богато обставленной гостиной, где на стенах в тяжелых золоченых рамах висели потемневшие от времени портреты суровых бородатых мужчин, а в углу, накрытый узорчатой шалью, стоял огромный, блестящий черным полированным боком рояль. Она была все так же элегантна, в строгом, но дорогом шелковом платье темно-вишневого цвета, которое очень шло к ее смуглой коже и темным, блестящим волосам, уложенным в высокую прическу. Держалась она с большим достоинством, но в ее умных, проницательных глазах я заметил живой, неподдельный интерес.
— Господин… Тарановский, если я не ошибаюсь? — произнесла она своим мелодичным, чуть грудным голосом, приветливо улыбаясь и протягивая мне для поцелуя свою холеную, унизанную перстнями руку. — Чрезвычайно рада снова видеть вас в моем скромном доме. У вас есть новые предложение касательно чайной сделки?
— Не совсем так, сударыня, — усмехнулся я, склоняясь над ее рукой. — Видите ли, со времени нашего первого знакомства я сменил амплуа и теперь занимаюсь золотом.
— О, это замечательно! — оживилась она. — Уверена, вы достигли в этом успеха!
— Не могу сказать, что дела идут очень уж хорошо, но кое-какое золото мы действительно намыли. И именно по этому поводу я и хотел бы с вами посоветоваться, как с человеком опытным и сведущим в этих делах! — и я повертел рукой в воздухе.
— Непременно. Отведайте нашего чаю, а затем — я вся внимание! — взяла паузу Верещагина.
Прислуга подала прекрасный сычуаньский чай.
За чаем мы обменивались любезными фразами на разные необязательные темы, а я тем временем все прикидывал, как половчее начать этот крайне деликатный и, возможно, судьбоносный разговор. Конечно, Изя Шнеерсон сейчас был бы здесь очень кстати, с его умением торговаться и чутьем на выгодную сделку. Но я решил, что этот первый, самый важный разговор лучше вести с глазу на глаз, чтобы почувствовать хозяйку, понять ее намерения. Ну, была не была…
— Аглая Степановна, — начал я, когда служанка в накрахмаленном переднике и чепце бесшумно убрала со стола серебряный чайный прибор и вазочки с остатками варенья, мы остались одни, а тишину нарушало лишь потрескивание дров в изразцовой печи да мерное тиканье больших напольных часов в углу. — Не скрою, вы производите впечатление неординарной личности. Я вижу в вас не только красивую женщину, но и человека с большим, отзывчивым сердцем. И я думаю, что такой женщине, как вы, можно доверять, разговаривать о делах серьезных, требующих не только коммерческой хватки, но и определенной смелости…
Аглая Степановна внимательно посмотрела на меня. Ее темные, умные глаза, которые, казалось, видели человека насквозь, чуть заметно сузились. Она поняла, что я подвожу разговор к чему-то важному, к чему-то, что выходило за рамки обычной светской любезности.
— Я всегда стараюсь помочь хорошим людям, если это в моих силах и не противоречит моим интересам, — ответила она сдержанно, но в ее голосе я уловил нотку живого, неподдельного любопытства. — И чем же я еще могу быть вам полезна? Неужели у вас, кроме редкого фарфора, нашлись еще какие-нибудь диковинки из далеких краев?
— Да, сударыня, — продолжал я, понизив голос почти до шепота, хотя нас никто не мог подслушать, — у меня имеется и другой, гораздо более ценный товар. Это золото — чистое, самородное золото, которое, я знаю, здесь, на границе с Китаем, очень ценится и которое может быть чрезвычайно интересно для таких предприимчивых и дальновидных людей, как вы.