Она горько усмехнулась, поставив на стол свой бокал.
— Вы проницательны. В этом и заключается моя главная тревога. Уже несколько месяцев из столицы доходят слухи. Пока это лишь шепот в кулуарах, разговоры в купеческих гильдиях, строчки в частных письмах… Но дыма без огня не бывает. Говорят, что правительство, и Государь, вот-вот подпишет указ, который разрешит свободный ввоз китайского чая морским путем, — через одесский порт и петербургскую таможню. И есть основания предполагать, что после этого наше дело серьезнейшим образом пошатнется!
Она замолчала, и в наступившей тишине я, казалось, услышал, как рушится ее мир. Я знал, что морские перевозки для объемных грузов всегда дешевле и быстрее сухопутных. Так что указ, лежавший сейчас на столе Его Императорского Величества, станет смертным приговором для Кяхты.
Похоже, для Верещагиной это тоже не было секретом. Она обернулась ко мне. В глазах ее застыла неуверенность и горечь.
— Вы понимаете, что это значит? — тихим голосом продолжила она. — Какой-нибудь английский пароход привезет из Кантона в Одессу чай за три-четыре месяца. Сразу же — тысячи ящиков! А мой караван будет тащиться до ярмарки в Нижнем полгода. Их чай будет свежее, а главное, в разы дешевле. Они обрушат рынок. Дело моей семьи построенное на тысячах верст сибирского бездорожья, превратится в прах. Кяхта станет городом-призраком. Все эти купцы, приказчики, возчики, ямщики, что вы видели на улицах — все останутся без дела. Это будет катастрофа.
— И что вы намерены делать? — спросил я прямо. — Пытаться бороться? Использовать свои связи в Петербурге, чтобы не допустить принятия этого указа?
Она слабо покачала головой.
— Бороться с этим — все равно, что пытаться остановить ветер. Мы можем задержать принятие этого решения. На год, может, на два. Дать взятки, использовать влиятельных людей… Но в конечном счете, они все равно это сделают. Интересы столичной торговли и казны, которая получит огромные пошлины в портах, перевесят интересы горстки сибирских купцов. Нет. Бороться с этим бессмысленно. Нужно думать, как жить дальше.
Она встала и подошла к стене, ее пальцы легли на карту, точно на то место, где предположительно находился наш прииск.
— И вот тут, господин Курильский, появляетесь вы. С вашим золотом. Я думала об этом всю ночь. Золото… Это не чай. Его не нужно везти караванами. Его цена не зависит от скорости доставки. Оно везде и всегда остается золотом. И если слухи о морском пути окажутся правдой… — она подняла на меня свои темные, полные решимости глаза. — Ваш прииск — это не просто еще одно выгодное предприятие. Это может стать спасением моей семьи. Новым фундаментом, когда старый рухнет. Я хочу перенаправить свои капиталы, свои связи, всю свою энергию из умирающей чайной торговли в вечный золотой промысел. Я хочу построить новое дело на долгие годы вперед. Здесь, в Забайкалье, в Приамурье, по всей Восточной Сибири!
Теперь я понял все. Ее предложение о партнерстве было не просто капризом богатой купчихи, желающей приумножить капитал. Нет — это был продуманный, отчаянный ход дальновидного стратега, увидевшего на горизонте шторм и спешно ищущего новую, надежную гавань.
— Теперь вы понимаете, почему я так настаиваю? — спросила она. — И почему я готова говорить с вами на равных? Мне нужен не просто управляющий. Мне нужен партнер.
Мысли мои завертелись с небывалой стремительностью. Проблема Верещагиной с будущим ее торгового дома…. Моя проблема с легализацией прииска. Ее предложение — слить все в один котел. Классическое слияние. Но что, если… что, если это не единственный вариант?
Когда ты ведешь переговоры о слиянии, а тебе предлагают невыгодные условия, что ты делаешь? Ты ищешь альтернативу. Предлагаешь другой проект. Переключаешь внимание противника на более крупную, более соблазнительную цель. Попробуем превратить недостатки в преимущества!
И тут в памяти, словно выцветшая фотография, всплыл обрывок знания из прошлой жизни. Занимаясь в предыдущей моей жизни золотом, я, разумеется, интересовался не только собственным прииском, но и всеми событиями, что происходят на рынке.
Идея, острая и ясная, пронзила мозг. Вот оно! Вот мое контрпредложение. Не отдавать ей половину моего, уже работающего прииска. А предложить ей создать новое, общее предприятие. Предложить ей целую золотоносную провинцию, о которой она и не подозревает, да и мало еще кто.
Я встал и подошел к карте. Теперь я смотрел на нее другими глазами. Это была не просто схема рек и гор. Это было поле будущей битвы, карта зарождения новой экономической эры для этого края…