Аглая на миг прищурилась, оценивая мою дерзость, но затем кивнула.
— Справедливо. Хотя я не понимаю, как вы собираетесь его узаконить. Как иностранный подданный, господин Тарановский, вы не имеете на это прав. Но это будет вашей головной болью. Меня интересует добыча покрупнее.
— Именно поэтому я и должен действовать, — подхватил я ее мысль, глядя ей прямо в глаза. — Чтобы быть вам полноценным партнером, а не слабым звеном, я должен иметь твердую почву под ногами.
Она неверно истолковала мои слова, увидев в них лишь желание укрепить наше общее дело.
— Прекрасно, — кивнула она. — Тогда вот еще что. Пока будете в столице, вы должны не только с чиновниками дела вести. Нам нужны люди. Лучшие. Горные инженеры, сведущие в разведке и организации промысла. В Петербурге находится Горный институт, там можно найти толковых выпускников или опытных специалистов. Я доверяю вам нанять двух-трех человек для нашей первой экспедиции. Вы в этом разбираетесь лучше меня. Обеспечение я беру на себя, но выбор — за вами.
Это было даже лучше, чем я мог ожидать. Она давала мне право формировать команду.
— Я вас понял, — сказал я. — И чтобы между нами не было тени недоверия, я предлагаю поступить так. Здесь, в Кяхте, мы подписываем основной договор о создании нашего товарищества. В нем мы закрепим наши доли, обязанности и общую цель. С этим документом и вашим разрешением я поеду в Петербург. А уже там, при финальной подаче прошения в Сибирский комитет, я приложу точные карты и планы конкретного участка.
Я сделал паузу и добавил главный элемент своей страховки.
— Как только прошение будет удовлетворено и земля отведена, я составлю дополнение к уставу, в котором будут указаны эти карты как нематериальный актив. Это будет гарантией для нас обоих.
Аглая, как опытный делец, сразу оценила изящество и надежность схемы. Это защищало и ее, и меня.
— А теперь, — она дернула за шнурок звонка, — оформим все на бумаге.
Через полчаса в кабинете вновь появился стряпчий Зарубин. Узнав суть дела, он крякнул и приступил к делу.
— Итак, договор об учреждении Товарищества на паях, — проскрипел он, обмакивая перо в чернила. — Учредители: Верещагина Аглая Степановна, купчиха первой гильдии, и… — Он вопросительно посмотрел на меня.
— Дворянин Владислав Антонович Тарановский, — ровно ответил я.
Составление договора превратилось в настоящее сражение. Аглая диктовала пункты, касающиеся финансов и ее полного контроля над сбытом продукции. Я же настоял на своих условиях. По моему предложению, Зарубин записал, что точные карты и планы месторождения будут приложены к уставу товарищества и станут его неотъемлемой частью только после официального удовлетворения прошения в Сибирском комитете. До этого момента вся информация оставалась моей собственностью.
Когда Зарубин зачитывал финальный текст, я почувствовал удовлетворение. Это была моя страховка. Скрепив бумаги каллиграфическими подписями и тяжелой сургучной печатью Верещагиной, он заверил, что завтра же проведет создание товарищества у чиновников и принесет нам.
Так же он оформил на меня документы как на поверенного Аглаи Степановны в деле оформления земли для прииска.
— Поздравляю с началом, партнер, — сказала она, когда дверь кабинета закрылась за Зарубиным. — Я и не сомневаюсь в успехе. Для начала дела я выделяю вам сто тысяч рублей ассигнациями на дорожные расходы, оформление документов в столице и найм специалистов.
Она подошла к массивному сейфу, скрытому за портьерой, и через минуту положила на стол несколько пухлых, перевязанных лентой пачек.
— Кроме того, я подготовлю для вас рекомендательные письма к нужным людям в Сибирском комитете и Горном департаменте. И еще. Дорога опасна, а у вас при себе целое состояние. Я выделю вам для сопровождения до столицы и обратно четверых надежных людей. Они проводят вас через самые дикие места.
— Благодарю вас, Аглая Степановна, — ответил я, пряча деньги и бумаги. — Вы дальновидный партнер.
Как только я вернулся в номер, Изя тут же накинулся с расспросами, и я ему рассказал.
— Ну ты, Курила, как бы не подавиться таким куском, — покачал он головой.
— Ничего, аппетит у меня хороший, — усмехнулся я.
— Мы поедем на запад, но Петербург не единственная наша цель. Я дал слово Левицкому. Он просил меня об одном — найти его сестру, Ольгу, и позаботиться о ней. Я не могу нарушить это слово. Сначала мы должны найти ее.