Затем, как водится, начались переговоры о приданом. Отец давно уже скопил приличную сумму в бумагах государственного займа, но внезапно для всех барон захотел получить в качестве приданого не деньги, а часть поместья, причем — ту, что граничит с рекою… Они повздорили с отцом и в конце концов перешли к выражениям сильным, но не принятым в приличном обществе. Ольга была разгневана таким отношением со стороны барона и разорвала помолвку.
А через несколько дней разразился скандал. Барон появился на балу в благородном собрании, где рассказывал всем, что благосклонность к нему моей сестры зашла дальше, чем это обычно принято между женихом и невестой! До отца дошли слухи, и он отправился требовать объяснений. Барон вел себя непозволительным образом. Дело дошло до дуэли, отец был ранен в живот и в муках скончался.
И корнет вновь замолчал, а когда продолжил, его голос дрожал. И было непонятно, от злости или переживаний.
— Когда приехал в поместье после погребения родителя, я отправился в дворянское собрание, чтобы оформить наследство и опеку над сестрой и братом. На выходе встретил барона. Он так улыбался… Принес соболезнования, да еще сказал, что готов вновь обсудить свадьбу с Ольгой, несмотря на то, что она чуть ли не падшая женщина… — глухо высказался Левицкий.
— Ну и урод, — вырвалось из меня.
— Я тут же вызвал его на дуэль. Он рассмеялся и отказался, и при этом смотрел на меня так, будто я докучливое насекомое. На меня как затмение нашло, и я… я пристрелил его. Прям там! — горестно закончил корнет.
— И правильно! Собаке собачья смерть! — высказался я. — Не корите себя за этот поступок, Владимир Сергеевич. Барон не оставил вам выбора.
— С этим я смирился. Вот только Ольга и брат остались одни. К тому же уже после того, как меня осудили, Ольга написала в письме, что получили иск, в котором наши права на поместье оспаривались. Сосед, помещик Мезенцев, вдруг заявил, что при межевании была допущена ошибка, и часть земли — та, что лежит за рекой, на самом деле принадлежит ему. Это было невозможно, но он представил документы из Палаты Землемерия, подтверждавшие его требования! Самое главное, я не сумел помочь свой семье — ни Мишелю, ни сестре Ольге! Она приезжала ко мне в тюремный острог, передала одежду и немного денег и рассказала, что дело приняло совсем скверный оборот! Она осталась там совсем одна, без поддержки, без помощи: мой брат еще молод, а родственники и сами рады были бы завладеть нашими землями! Теперь она там одна-одинешенька, безо всякой поддержки, сражается с сутягами-крючкотворами. Поместье забрали в опеку, а ей выдают на жизнь лишь самые скромные суммы! Если бы сдержался, я смог бы помочь.
— Это ужасно! — с сочувствием произнес я.
— У нас теперь есть деньги. Дозволь мне ехать в Россию, к Мишелю и Ольге! Я хотя бы смогу доставить им средства к существованию!
Я задумался. Узнав всю эту историю семейства Левицких, я понял, что здесь, чтобы как-то помочь, надо серьезно разбираться в деле!
И мой опыт, нюх, интуиция буквально кричали, что в этой истории действительно что-то нечисто… Да что там, все нечисто! Все выглядит примитивно и грубо, и не сравнить с теми комбинациями, что я распутывал! Наверняка на месте я смог бы во всем разобраться. А ведь не отказался завести знакомство с Ольгой. Понравилась она мне, чего уж скрывать. Да и корнету помочь не мешало бы, чтобы он был спокоен.
Но тут мои мысли вдруг приняли совсем иное направление. А наш-то прииск — на какой земле он находится? Да, сейчас пока про нас никто не знает, но шила в мешке не утаишь: не сегодня-завтра прознают. И что будет дальше? Не придет ли компания веселых ребят вместе с сотней казаков и бумагой, согласно которой эта земля является собственностью… ну, скажем, супруги генерал-губернатора? И что нам тогда делать?
[1]эфеля[1] — золотоносные пески.
Глава 2
Мысли крутились в голове, одна тревожнее другой. Ведь слухи о нашем богатом прииске рано или поздно дойдут до чиновников, до тех, кто имеет власть и связи. И тогда нас просто вышвырнут отсюда, как нашкодивших щенков, а то и отправят обратно на каторгу, добавив срок за незаконную добычу золота или еще чего. Мало ли было таких случаев еще в моем родном времени. Стерновский не зря предупреждал меня о юридической чистоте бизнеса как о совершенно необходимом условии ведения дел в России: если хоть за что-то можно зацепиться, непременно кто-то воспользуется ситуацией, чтобы отжать прибыльный бизнес в свою пользу. Сколько таких историй я выслушал… И теперь совершенно не горел желанием оказаться героем одной из них. Слишком много сил, энергии, знаний вложил я в этот прииск, чтобы расстаться с ним за здорово живешь. Да и вся наша артель, все люди, поверившие мне, связавшие со мной свою судьбу, — что будет с ними? Снова скитаться по тайге, снова голодать, снова рисковать жизнью? Нет, не вариант.