И раз человек вывесил на лбу:
то сразу видно с кем имеешь дело и в карты играть с ним никто не сядет, а если сядет, то шулер похлестче его!
Не то Хлебников – его дсп. все девицы называют воробушком, считают необыкновенно нежным, а «ведающие миры иные в 8-ое измерение» – верным.
Да и как не считать?
Ведь может это у него от большой любви слюнявость такая? Ведь может он слишком уж предан, до приторности?
Он так пропитан «сладостью» и сладостью, что она у него из каждой буквы, из каждой прорехи!
Его словарь начинается с любви и кончается любистелью, между ними тщательно спрятаны юбка и постель.
Падеж любви.
Она склоняется и спрягается на 5-ти притах, Хлебников довел до конца, начертил все возможности этого слова – (в Дохлой луне). Он закончил дело символистов и начал новое.
За любясь влюбнось любиша лублея в любиевах.
«Любный, любилу любеж, любялех любяшечников, в любитвах и любой олюбил, залюбил улывнулся в любищу»…
«Любаны, любило, любанье, залюбилось нелюбью к любиму, любицей любимоч прилюбилась в залюбье…»
Как отнестись к этими словам баяча? с их эстетической стороны?
В. Брюсов критикуя И. Северянина просто пишет: и в одной из своих поэз (какое безвкусное слово!)…,
Но все таки – почему поэз – безвкусно?
Брюсов глубокомысленно промолчал, а между тем это нас чрезвычайно интересует.
Душевно больной (как уверяет д-р Радин) Мартынов например происхождение всех слов находит в еде
Конечно такая наука неприемлима, но если приведенные объяснения понимать лишь эстетически – то нам многое станет ясным. В самом деле разве поэзия и поэзы не напоминают нам Поэзия поедать или другой физиологический акт? и разве бывшие дсп. поэты не творили в точности от переполненного желудка? Под влиянием «настроения» –
Пренебрегая словом, как таковым?
Может и «поэзы» показались Брюсову безвкусным, напоминая ему какой-нибудь физиологический акт?
Во всяком случае отрыжкой несет от слов: поэзник, небистели, лизна, лиюнь и т. д.
Поэт изливается истекает…
Он так. плодовит – у И. Северянина 6 или 12 книг, у Хлебникова больше дюжины поэм, деюг, трактатов да бессчетное количество мелких стихотворений.
Манера Хлебникова – сперва наслюнявит, а потом утопит в «ложке воды».
Самая подлая смерть!
Берегитесь слюнявых, п. ч. убьют не из ненависти, а лишь по глупости своей воистину – «поцелуем предают» по неловкости любить и растерянности от своей неудачливости.
Предатели любят кровь, а еще больше удушение и утопление.
Дева которую обидел жрец в ярости своей потопила всю Атлантиду.
(Садок судей II)
Смерть в озере
Гибнут конечно серые солдаты: хлынули воды
И не случайно «бежит любезного венца» жених, утопивши невесту.
Такова разбойничья река:
Слава Разину п. ч. он:
Вода не случайно является нам стихией страсти…
Страстная натура поэта (Тютчева), как и «вод» его глубока; никогда не бывает больною: мятется природа поэта, словно юноша, не утративший способности любви.
Хотя этой окраской (у Тютчева – анальное болото) воды можно не соглашаться, по примем к сведению это признание важности влаги для поэта. У Хлебникова вода отомстила за себя; сперва слюни, влажность ю, не находя себе исхода, не растворяясь в других вещах и звуках, стали убийцей поэта и мира!
Все в природе должно погибнуть…
Если вы прислушивались к голосам диких гусей, не слышали-ли вы:
«Здравствуй, долженствующие умереть приветствуют тебя!»
Таков этот Иуда – любящий предающий не из-за денег, не из ненависти, не по повелению долга, а по великой любви – великий провокатор хотел всех благословить, а вместо того утопил вселенную.