Лариса считала, что так будет лучше и для Светы, и для Кости. Что им зря морочить головы друг другу? Толку-то от любви все равно не будет.
Но Костя думал иначе, и ему хотелось во что бы то ни стало увидеться со Светой.
— Я все-таки на секундочку зайду, — сказал Костя, не зная, что делать — отодвинуть Ларису и войти в квартиру или пытаться уговорить пустить.
— Это не за мной? — раздался вдруг из квартиры сиплый мужской голос.
— Нет! — ответила Лариса и дернула на себя ручку двери, проверила, плотно ли прикрыта дверь, потом мягко ответила Косте. — Я тебе все сказала…
Но Костя уже не слышал ее, он повернулся и торопливо пошел вниз, стараясь не горбиться, держаться независимо, зная, что Лариса смотрит ему вслед. «Наверно, я сейчас похож на гусака!» — подумал он, вспомнив, что точно так же, стараясь держать форс, торопливо, с гордо поднятой головой, убегает с места схватки побитый гусак. Голос мужчины ошеломил Костю. Значит, у них ночуют мужики? И если тот из квартиры слышал разговор, то, значит, и Света слышала, слышала и не вышла. Не захотела выходить. Зачем он ехал сюда? Разве и так было не ясно?
Но Света разговор не слышала. Она еще спала в своей комнате. И звонок, торопливый, но короткий, ее не разбудил. Проснулась она от голоса Володи. Он снова ночевал у сестры. Когда Лариса вошла, Света спросила:
— Кто это приходил?
— Соседка.
— Сусед, — засмеялся Володя.
— Уж не ревнуешь ли ты, а? Котеночек? — шутливо скокетничала Лариса и поводила по носу Володи помпончиком от пояса халата.
— Ам! — Володя попытался поймать помпончик ртом, но Лариса быстро убрала руку и засмеялась.
Лариса правильно поняла состояние Кости, и ей было приятно, что она избавила от него сестру. По своему опыту Лариса знала, что ничего хорошего от их любви не будет. Только трата времени и нервов. Слишком у Кости со Светой разные интересы.
В первые же месяцы службы в армии тоска по Светлане начала слабеть, превратилась в легкую грусть, а потом и вовсе отдалилась. Однажды, в воскресенье, это было на первом году службы, в «учебке», несколько солдат, среди них и Костя, смотрели в красном уголке телевизор. Передавали эстрадный концерт. И вдруг объявили «Васильки». Костя вздрогнул. На экране, на дальнем плане, появилась группа парней. С ними была одна девушка. Она была не похожа на ту Светлану, которую любил Костя, но он понял, что это она, и сердце заныло.
— Это она, она! Света! Помнишь, я тебе рассказывал, — шепнул Костя своему другу, сидевшему рядом. — Я с ней два года встречался!
Несколько солдат повернулись к Косте и посмотрели на него с интересом. А Рудик Диндадзе, взводный насмешник, спросил у него серьезно:
— И ты целовался с ней?
— А как же!
С тех пор Рудик, когда заходила речь о Косте, говорил:
— А-а, это тот Костя Кирюшин, который целовался с певицей!
Товарищи подхватили шутку, и Костя до конца службы остался «тем, который…»
А тогда, во время телепередачи, пел парень, а Света лишь пританцовывала в такт музыке и подхватывала припев, но оператор часто показывал ее лицо крупным планом, видимо, потому, что она была единственной девушкой в ансамбле и была красива. «Васильки» спели только одну песню и уступили экран другим.
Этой ночью Костя не спал, вспоминал Масловку, клуб, Свету, вспоминал с нежностью и тоской. Обидно было, что девушка так с ним поступила, и в то же время он чувствовал некоторую радость, удовольствие оттого, что Света быстро пошла в гору. Год прошел с небольшим, как ее в ансамбль приняли, а она уже по телевидению выступает. Приятно было и перед товарищами, что вот его, обыкновенного человека, плотника Костю Кирюшина, обнимала певица. Правда, она тогда певицей не была, но все равно, теперь-то она певица и, может быть, скоро прославится на всю страну, в Москву переедет жить, по всему миру будет с концертами выступать. А кто он-то такой? Кто он-то? Плотник. Ну да, говорил всем после школы, что в институт будет поступать. Но ведь говорил-то он так, для собственного утешения, что, мол, и он не лыком шит. В действительности ему никуда поступать не хотелось. Зачем? Разве ему плохо в деревне? Разве не нравится плотничать? Что же еще искать? И зачем? Светлана-то, видно, давно это поняла. Бабы чуткие. Поняла и не вышла к нему тогда. Зачем канитель разводить? Мучиться зря? Когда Костя обдумал все это, ему стало легче, и он стал думать о встречах со Светой как о далеком прошлом.
Возвращался Костя в Масловку осенью, в конце ноября. До Тамбова долетел самолетом, а дальше нужно было ехать поездом. Отправлялся он в час ночи. Времени у Кости было много. Он бродил по городу, рассматривал афиши, выбирая, какой фильм посмотреть вечером. Читая афишу с объявлением концерта молодых артистов эстрады, Костя вдруг наткнулся на знакомую фамилию. Среди длинного списка артистов стояло имя Светланы. Концерт должен был состояться вечером в Доме культуры. Костя сам удивился, что при виде имени Светланы внутри его ничего не колыхнулось, так, на секунду, волнение возникло и тут же улеглось. Пойду послушаю, решил он. В кассе Дома культуры билеты были. Концерт начинался через сорок минут, и зрители уже шли в зал.