Он с легким удивлением следил за ее пальцами, расстегивающими его рубашку. Пытался поймать ее взгляд — Ника безошибочно узнавала созданный им образ и отличала от него настоящего.
— Ты боишься? Думаешь, я тебя везу, чтобы запереть где никто не найдет, поиздеваться и убить? — догадка обожгла, как пощечина.
Она могла так подумать и имела на это право. Но от этой мысли почему-то стало мерзко. Захотелось отложить перелет и попросить Леру вернуться в темную комнату, пропахшую фруктовым табаком.
— Я ничего не боюсь, — усмехнулась она, стягивая с него рубашку и аккуратно развешивая на спинке стула. На ней действительно алело пятно. Небольшое, с монетку.
Ника заставила его сесть на стул. Он не сопротивлялся, только внимательно следил за тем, что она делает.
— Тогда зачем?
— Помнишь я тебе задала этот вопрос, когда ты меня тогда избил? — она перевернула над ватным диском флакон с перекисью. — Помнишь, что ты мне ответил?
— Сказал, что мне так хочется, — скривился он.
— Ну, считай, что и мне хочется, — посоветовала она, проводя ледяным диском по его плечу. — Я же тебя ненавижу, мне должно быть приятно смотреть сейчас на твою спину. У Леры к тебе явно какие-то претензии, а?
— Она не хочет расставаться. Думает, что я не вернусь, — признался он.
— И чтобы ты точно захотел ее скорее увидеть, отходила тебя плеткой до крови? — скептически спросила Ника.
— Нет, это с запасом. Если к следующему разу не вернусь, — усмехнулся он.
Ника едва слышно фыркнула.
— А ты вообще вернешься? — спросила она, расправляя пластырь.
— Конечно. Мы вернемся, — пообещал он, прикрывая глаза.
— Мы вернемся, — согласилась она, и в ее голосе ему послышалась тоска.
Он молча встал и снял с вешалки чистую рубашку.
Стук в дверь, настойчивый и частый, застал его врасплох. Он, не застегивая рубашку, открыл дверь и тут же отшатнулся.
— Какого хрена ты здесь забыла?!
Оксана стояла на пороге и смотрела ему прямо в глаза. Он не мог ничего прочитать по ее лицу и не знал, мешает ему собственное отвращение или полное отсутствие ее эмоций.
— Мне страшно, — вдруг сказала она.
— Что?!
— Мне страшно, — настойчиво повторила Оксана, по-прежнему не меняясь в лице.
— И что я должен сделать?!
«Вик, может я?» — осторожно попросил Мартин.
«Обойдется!» — отрезал Виктор.
— Возьми меня с собой, — сказала она. — Здесь кто-то убивает девочек. Мне страшно.
— Светловолосых. Лера тебя перекрасит, — бросил он, пытаясь закрыть дверь, но Оксана подставила руку. Виктор с трудом удержался, чтобы не ударить ее по пальцам.
— Я не буду мешать, — в ее глазах наконец-то промелькнуло что-то человеческое. — Не буду! У меня деньги есть на билет, если тебе жалко… пожалуйста.
— Я даже Леру с собой не беру. С чего ты взяла, что я тебя с собой потащу?!
— Лера взрослая… Лера умная, Лера сильная… ему такие не нравятся…
— Откуда ты знаешь, какие ему нравятся? — спросил Виктор, морщась. Кажется, это был самый длинный их разговор с его возвращения.
— Майя была не такая… Майя была похожа на меня… Пожалуйста, не оставляй меня здесь.
— Девочка на фотографии была красивой, — сладко улыбнувшись, сообщил он. — Тебе нечего бояться, солнце мое. А теперь — проваливай. Скройся, сказал!
Она медленно убрала руку, и в первую секунду Виктору показалось, что она скажет что-то еще. Но Оксана молча отошла в сторону, позволив ему захлопнуть дверь.
— Нет, ты видела?! — повернулся он к Нике, застегивая рубашку.
— Дура, — пожала плечами она. — Можно подумать, ты можешь кого-то пожалеть.
…
В самолете Ника почти сразу уснула, уронив голову на грудь. Виктор смотрел в иллюминатор и вспоминал, как несколько лет назад улетал домой. Через пару часов они будут пролетать над морем. В прошлый раз он смотрел на волны и чувствовал, как сердце сжимается чужой тоской.
«В прошлый раз у меня еще оставались личные интересы», — холодно отозвался Мартин.
«Черт тебя возьми! Да не убивал я никого, не убивал!»
«Поэтому сестру с собой не взял?»
Виктор не нашел, что ответить.
«Вик, у тебя тут девочка, у которой шрамы от запястий чуть ли не до шеи, твоя бывшая девушка закончила в речке, а сестра, которую ты должен был вроде как на путь истинный наставить, порет тебя плеткой в ближайшем борделе. Знаешь, мне не до моря, уж прости», — неожиданно устало произнес Мартин.