— Два дня прошло, — наконец сказала она. — Где же труп?
— Какая разница? Он сделал что хотел, и теперь сидит пристегнутый в ванной и ждет, пока за ним придут и все рухнет.
— А такая разница, — зло отозвалась она, — что если труп не найдут — это вызовет вопросы. Это позволит ему почувствовать безнаказанность. Представь, что он устроит, когда до него дойдет, что он может вечером, в людном месте зарезать кого-нибудь крошечным лезвием, извозившись в крови, залив ею парковку и соседние машины. И ему за это ничего не будет. Вот совсем ничего. Потому что он даже в забытьи соображает, как прятать улики.
— Ты что мне предлагаешь? — Мартин оглянулся на закрытую дверь. — Труп ему найти? Вызвать милицию? В газете про него написать?
— А раньше надо было думать, — Мари раздраженно тряхнула сигаретой, словно надеясь, что она загорится. — Я говорила — дай мне?! Говорила, что ты слишком жестокий и сделаешь все неправильно? Что нам теперь делать с изуродованным трупом, а? Твой-то друг не задумывается о таких вещах — о, он ведь больше ни о чем не задумывается, не так ли? Сделал — и теперь можно пристегнуться к стояку и дальше жалеть себя, потому что от него несколько лет назад сбежала мелкая профурсетка!
Она говорила и размахивала сигаретой у себя перед лицом, словно перечеркивая каждое слово.
Мартин, не выдержав, отобрал сигарету, почему-то удивившись, что она не растаяла у него в руках, и зашел в комнату. Вытащил сигарету из мундштука, прикурил от уголька в камине и вернулся в беседку. Вернул сигарету в мундштук и протянул Мари.
— Спасибо, — голос ее заметно потеплел. — Ладно. Нам надо решать, что делать, нельзя же так оставить. Где труп? Куда он его дел?
— Наверное… недалеко от театра был магазинчик, за ним коробки…
— На улице жарко, — отрезала Мари с наслаждением затягиваясь и выпуская плотное облако дыма, пахнущего чем-то пряным и теплым.
— Я что-нибудь придумаю, — вздохнул Мартин разворачиваясь к двери.
— Погоди, — вдруг попросила Мари, и он услышал за спиной торопливый стук каблуков.
— В чем дело?
Мари подошла и молча стряхнула полоску пыли с его плеча. Краем глаза он видел, как она быстро надевает перчатку.
— Зачем?
Но когда он обернулся, беседка была пуста.
…
Виктор недавно уснул. Мартин хотел оставить его спать, но потом с плохо скрываемым злорадством все-таки шагнул в проем.
— Какой же ты все-таки… — прошипел он, выбираясь из ванны. Левое колено пришлось разгибать вручную, затылок словно облили раскаленным свинцом, а перед глазами плясали черные точки.
С трудом выпрямившись он потянулся, пытаясь вернуть телу подвижность.
Щелчок входной двери он услышал буквально чудом — кровь стучала в ушах так, что казалось вот-вот из них польется.
— Ника? — окликнул он после секундного сомнения.
Она подошла, словно отделившаяся от темноты коридора тень. Почему-то от нее едва заметно пахло гарью.
— Что-то хочешь? — спросила она, пряча руки в складках юбки. Вид у нее был еще более изможденный, чем обычно, а под глазами залегли глубокие тени, кажущиеся почти черным в полумраке.
— У тебя… все в порядке? — осторожно спросил Мартин, с трудом сдержавшись, чтобы не скривиться от глупости вопроса. Что у нее может быть в порядке?
Ника кивнула и скользнула взглядом по цепи.
— Неудобно?
— Немного, — вымученно улыбнулся он. — Впрочем это неважно. Ты прячешь руки? Может, покажешь?
Она протянула руки ладонями вверх быстрее, чем он успел договорить. Этот жест, похожий на выдрессированную реакцию, кольнул где-то в груди. Мартин хотел остановить ее, но потом все же взял за запястья и подвел к пятну холодного света, разливающегося по полу из проема у него за спиной. Кажется, она сама смутилась от своей поспешности, но руки у нее были холодными и слегка подрагивали, словно она готовилась вырываться.
Под ногтями и между пальцев виднелись следы зелени и земли.
— Мне стоит готовиться к смерти? — улыбнулся он, отпуская ее. К неприятному чувству от ее реакции прибавилась липнущая к вискам тревога.
Она снова молча мотнула головой. Руки она скрестила на груди.
— В таком случае умирать собираешься ты?
— Я не… с чего ты вообще…
— Безвременник очень ядовит. Весь — стебли, семена, цветы, корни. Ядовита даже вода, в которой стоят цветы, — он поднял глаза и постарался поймать ее взгляд. — Ты ходила к лесу или эти следы со двора?