Звериное чутье, однако.
— Безобразие, где ты такого понабрался? Не дури, — притягиваю окаменевшее тело к себе за плечи, — этоя. Послушай, ты привык к психологической нестабильности и перепадам настроения, но меня привели в порядок. Наша первая встреча…тогда я был ещё чуточку неуравновешен, такого не повторится.
— Мой однокурсник не будет вытаскивать кого-либо из угнетающей меланхолии, скорее, с удовольствием добьёт! Он не стал бы меня целовать, прежний Том… — потираю переносицу, осторожно пускаясь в рассуждения о возможностях заклинания забвения. — В прошлом, изучая всё подряд ты стремился к могуществу, пусть не ради власти, но желая силы… В данный момент я не знаю мага, способного сравняться с тобой, однако, тебе плевать.
— Вот это и значит — горе от ума, хах-ха. Мы были мальчишками, никчёмными и неспособными себя защитить, вот бахвальство и лезло из всех щелей. Я вырос в опасного противника, к чему трубить об этом?..
— Ты! Можешь веселиться дальше, я не… впрочем, слушай… Марволо Реддл всегда был для нас странным явлением, представляющим собой настоящий феномен парнем. Столпившиеся вокруг аристократы не хотели убеждать тебя в том, что сказок не существует даже вмагическойБритании… Не видя преграды, наплевав на запреты, ты творил их своими руками. — шебутной колдун расслабился, доверчиво уткнувшись лбом мне в плечо. — И действительно сильные маги, без палочки, не выдадут больше десяти средних по мощности Ступефаев или пяти Редукто. Отбери у Дамблдора его аккумулирующий энергию проводник, и всё, конец фокусам, — обыкновенный старик в цветастом балахоне. Немногие успешно читают на сорока древних языках, ещё меньше волшебников в состоянии воспроизвести то, о чём узнали.
Надо же, сколько всего можно узнать за пустяковую беседу — я вылитый Джордж Данциг. Тц…стоило догадаться самому, не раз ведь уже замечал, как на меня реагируют. Не думал что подобное важно.
— …
— У тебя на ладонях распускается Адское пламя, а под ногами густеет ветер.
— Это настолько ненормально?
Конечно, нельзя позволить себе забыть… В обществе всегда косо смотрят на тех, кто выделяется из толпы.
Я в ней напоминаю маяк.
— И страшно до дрожи. Невозможно поверить в такие умения, пока не окажешься в непосредственной близости от эпицентра.
— Сказал единственный, повышающий голос до вопля банши в спорах с «радикальным элементом». — замечаю невзначай.
— Не обижайся… ты никогда не злился на меня всерьёз, защищал больше остальных… допустил до важных документов, спрашивал совета, вообще-то, многое позволял. Тогда мой Род не был ни богат, ни особо известен, отец погиб на войне, мать из последних сил сводила концы с концами. Почему не Руд или Рей?..
— Я разбираюсь в людях, Абраксас. Твой талант нужно было развивать и мне не составило труда помочь.
— Про принцип взаимопомощи ясно, но это не ответ, и…мне всё равно, жутко видеть тебятаким.
— Адекватным?
— Я не знаю чего ожидать в следующий момент, улыбки или удара, мой Лорд стал совершенно непредсказуем. — до конца смыкаю объятья. — Я… В замешательстве? Не понимаю, сейчас боюсь больше, чем когда бы то ни было… Старый друг может быть чьей угодно марионеткой, принимая во внимание список наставников в подобное не сложно поверить… Эта мысль доводила до истерики. Мало ли, какие способы управлять человеком существуют.
— И кто теперь параноик?.. Заканчивай спектакль, я не подарил подарок твоему сыну, а он, между прочим, ждёт.
Обещал засранцу ведьмачий меч за успехи в учёбе, он и поднажал… Пусть не кинжалы, и возьмёт в рукиэтусталь Люциус не раньше восемнадцати, но ножны над камином станут достойным стимулом к развитию. Мальцу есть куда расти, хорошие задатки не должны пропадать даром, а мелкое железо он успеет пометать и так.
Пришлось, кстати, основательно разворошить свой склад холодного оружия, чтобы мальчишка не расстроился. Я таки не распрекрасные озёрные феи, Экскалибуры сотнями не штампую.
Хотя, репертуар недетский, есть из чего выбрать.
Жемчужиной коллекции можно назвать, пожалуй, Адзё Масамунэ (его и подарю сорванцу). Изделие вводит своего хозяина в жёсткий боевой транс… подобное состояние неоднозначно, когда эмоций нет как таковых, можно многое наворотить… Этот вид клинков пострашнее чем парные перья Мурамасы.
К слову, волшебные пиявки за «символическую» плату придают человеку физических сил, на фоне всплесков адреналина. Впрочем, в каждой бочке мёда есть пчелиное дерьмо — побочным эффектом артефакта является неконтролируемая ярость.