— Здоровая паранойя, залог здоровья и свободы. — запоминай, малой, пока старший делится мудростью. — Но если ты всё равно хочешь попробовать тех шоколадных пауков, что она дала, сначала проверим их на зелья.
— Ммм… Идёт! — сладкоежка, с больными зубами пойдёшь к Абраксасу.
— Так… Где я остановился?.. А, вспомнил… В середине семнадцатого века общество стали наполнять слухи, что в Охоту могут пригласить…
Спустя месяц, сидя в одной из гостевых Малфой-менора и стараясь отвлечься от баншиподобных воплей старшего блондина я размышлял… Чего я такого сделал, что друг почти на ультразвук перешёл от ярости?.. Подумаешь, показал ребёнку экзотических зверушек, не в клетку же со львами засунул.
— …ветственный, больной!!!Марволо!..Ты меня не слушаешь, что ли?! — подскочил ко мне растрёпанный товарищ, пытаясь пнуть. — Язапрещаютебе такие выходки!!! Не смей вытягивать Люциу… — дёргаю паникёра на себя, перехватывая тянущиеся к моей шее грабли.
Дурацкая привычка бегать перед оккупированной мной мебелью в истерическом припадке у него со школы. Но раньше болван не кидался с кулаками, оставив последние доводы разума… я же и в физическом плане развит лучше… Хм.
Что делают с людьми эмоции, поразительно.
— Тихо ты, павлин бес-сс-с-ссс-сс-с-столковый, бесишь, — стараюсь вдохнуть поглубже, не позволяя подняться, — знаешь ведь, у меня планов больше, чем иероглифов в японском алфавите. Я бы не стал стараться расширить мелкому кругозор, не сумев обеспечить, прежде всего, безопасность.
— Засунь её себе… Сволочь! Дети не… не… уффф… не игрушка!!! — барахтаясь, заехал мне локтем в солнечное сплетение однокурсник.
— Всё было под контролем. — выпуская негатив раздражённо рычу сквозь зубы.
Чёрт, как я устал за эти дни…
— П-пусти. Зачем?! — вечно придурок о пошлостях думает, даже особо в голову лезть не надо, на лбу всё написано. — Что т-ты делаешь?..
Зато перестал визжать, как беспокойный призрак… Не навесь он в самом начале Полог, на весь дом бы слышно было, хах.
— Не ори, я последние трое суток не спал, от твоих криков мигрень начинается. — игнорируя друга, откидываюсь в кресле.
Поддерживать многослойный барьер на ком-то кроме себя невероятно сложно, не спать по ночам, обдумывая свежую идею, напряжно… Не срывать на окружающих своё плохое настроение могут только святые, и мне в их число не войти.
Надоело быть для всех терпеливым и понимающим, не помешали бы пара часов спокойствия.
— Будто я отдыхал… — надулся однокурсник, растерянно замирая под давлением моей магии, — на Люци минутки свободной не было.
А сила у этого чучела такая…такая… Мрр-ррр-рр…Самое то, после жути изнанки.
— Ты поэтому только сейчас разразился тирадой?.. Мпф… Я уж подумал, что тебя всё устроило. — стягиваю ленту с платиновых волос. — Что, кстати, сегодня происходило? Оживление какое-то…
— То есть?! Мы при тебе договаривались в поселение оборотней наведаться!.. Ты одобрил! — неопределённо нахмурился друг.
— Это когда я лекцию по ритуалистике проводил?.. — каюсь, дремал с открытыми глазами. — Напомни, что конкретно вы наобсуждали?
— Ты там был, вспоминай. Я на разговоры не настроен. — Абраксас немного поёрзав, намекающе отводит взгляд.
М-да, поза для беседы не самая приличная, но пофиг. Надо было падать по-другому, сейчас бы спиной ко мне сидел.
— Чего? — поднимаю бровь, усилив хватку.
Всё равно никуда не денешься.
— Ребята думали что ты кого-нибудь из нас заавадишь. — смеюсь, видя как скривилсяпленник.
— Конечно, и труп испепелю.
— Мало ли… Распекал, как сопляков несмышлёных, а сам, вместо того чтоб работать, в облаках летал!..
— По крайней мере, мнеэто простительно. Вы же действовали не умнее некоторых малолеток. — холодно припечатал я, мягко потянув за серебристую прядь. — Переходи к сути.
— Последние пару лет верхушку министерства беспокоят волнения в стае на юго-западе Уэльса. С тех пор, как вожаком стал молодой Фенрир Грейбек, оборотни активизировались. Их стали часто замечать у маглов, в Лютном, на закрытых подпольных рынках…
— В этом нет ничего удивительного, у ликантропов благополучие сородичей превыше всего. Сколько ему?
— Двадцать два.
— Вот. — шутливо опускаю свободную руку на талию блондина. — Пацан стремится достичь высот, обеспечить семье лучшую жизнь.