— Не злись на Брэнди, — Джон зевнул, — ей и так уже хорошенько досталось, как ты заметила.
«И еще больше достанется, если она не научится держать свои хищные лапки подальше от чужих мужей», — мелькнуло в голове Лиз, и она резко вывернула руль на выезде со стоянки, чем вызвала замечание Джона.
Десять минут спустя, ловко управляя машиной, она припарковалась в едва заметном узком проходе.
— Ну вот! Что я тебе говорила! — торжествующе вскричала Лиз, — здесь полно места. По крайней мере, с моей стороны.
— Что, уже можно смотреть? — Джон с притворным испугом разжал пальцы, которыми прикрывал глаза. Он бросил взгляд на розовый «Кадиллак» не более чем в трех дюймах от его дверцы и содрогнулся. — О, жена, ты — форменный камикадзе. Никак не могу понять, как ты ухитряешься не разбиваться.
— Тонкое чувство машины, — сказала она лукаво. — Ну, пошли, поедим. Дико хочу есть.
— И я тоже. — Он окинул ее плотоядным взглядом, и Лиз ухмыльнулась.
Она вдруг почувствовала себя совершенно беззаботной. Выскользнув из машины, она взвизгнула, явственно ощутив два твердых пальца на своей мягко очерченной нижней округлости.
— Джон Лангдон! — накинулась она на него.
— Извини, — он обласкал ее невинным взглядом, — я не мог удержаться. — Он посмотрел, как Лиз аккуратно записывала номер парковочного места. Она стала соблюдать меры предосторожности с того самого дня, когда умудрилась забыть, где оставила машину.
На эскалаторе они поднялись на второй этаж, где помещался магазин, побродили немного между прилавками и наконец подошли к кондитерскому отделу магазина «Сибли».
— Держи меня крепче, — отчаянно прошептала Лиз, направляясь к блоку лифтов.
— Держать тебя? — Джон, казалось, был озадачен. — Зачем?
— Сейчас мы пройдем как раз мимо витрины шоколада «Годива».
— И ты опасаешься, что коробка с ванильным шоколадом набросится на тебя, когда ты будешь проходить мимо?
— Нет, конечно, я сама на них наброшусь, — мрачно ответила Лиз.
— Ну и что же?
— Как «ну и что»? Ты хоть отдаленно представляешь себе, сколько калорий содержит коробка шоколада? Да я наберу пять фунтов веса от одного только взгляда на нее.
— Ну, если ты, набрав их, поместишь, куда следует… — Взгляд Джона алчно скользнул по ее хрупкому стану, застыв на твердых сосках миниатюрных грудей, а рука его притянула к себе ее руку, чтобы та как бы «случайно» прикоснулась к его горячей плоти.
Его прикосновение пронзило Лиз насквозь, и она затрепетала от нахлынувших ощущений.
— Как бы там ни было, я намерен содействовать этому процессу.
Он остановился у прилавка «Годива» и ослепительно улыбнулся стоявшей за ним пожилой женщине:
— Трехфунтовую коробку ассорти, пожалуйста.
— Джон! — Лиз наградила его увесистым пинком.
— Сейчас, дорогая! Знаете, у нее просто страшная жажда ими полакомиться, — объяснил он продавщице, глядевшей на них с любопытством.
— Убийственная! — Лиз взглянула на него свирепо.
— Я помню, у меня были такие же терзания, когда я носила детей, — пожилая женщина заговорщически подмигнула смущенной Лиз, — только в моих мечтах царила хрустящая картошка. — Покачав головой при этих воспоминаниях, она упаковала коробку в небольшой золотого цвета пакет и подала его Джону.
Лиз устало посмотрела, как Джон тщетно обыскивает карманы, и со вздохом раскрыла кошелек.
— Вот, возьмите. — Она протянула продавщице небольшую белую кредитку.
— Спасибо, Лиз. Ума не приложу, где я мог оставить свой бумажник.
— Несомненно, там же, где и ключи от машины, — произнесла она. Пятнадцати лет ей хватило, чтобы научиться понимать его с полуслова.
2
— На двоих? — обратилась к ним при входе женщина, рассматривая точеные черты лица Джона с таким нескрываемым интересом, что Лиз это стало вдруг крайне неприятно.
— Именно. — Джон наградил ее дежурной улыбкой, казалось, не замечая ее недвусмысленного взгляда.
Лиз также кивнула головой, и они последовали за этой опрятно одетой женщиной через огромный зал, битком набитый народом. Силы небесные, что же это такое? Многие годы она не обращала внимания на то, как другие женщины смотрели на ее мужа, и вдруг теперь это начало раздражать ее. Видимо, после того как она застала Джона с Брэнди, ее семейная жизнь предстала перед ней несколько в другом свете.
Опрятная дама помедлила, уступая дорогу молодой женщине с крошечным младенцем на руках и ребенком постарше, которого она вела за руку. Это была весьма крепкая девочка. Неожиданно она потеряла равновесие и со всего размаху шлепнулась на пятую точку. Ее мама открыла рот, явно намереваясь сказать что-то укоризненное, но прежде, чем она успела это сделать, Джон проворно наклонился, поднял девчушку, и снова поставил ее на ноги.
— Папа! — радостно воскликнул ребенок, не обращая ни малейшего внимания на причитания своей матери.
— Извините, — сказала та, — мы только на этой неделе выучили это слово и теперь часто произносим его не к месту.
— Во всяком случае, это дает ее отцу повод для гордости!
Лиз, умевшая улавливать самые глубинные оттенки интонации Джона, различила в его голосе грусть.
Джон любил детей и с самого начала хотел иметь большую семью. Однако ужас при воспоминании о беременности, помноженный на тяжелейшие роды с экстренным кесаревым сечением, в результате которого на свет появились их близнецы, заставлял Лиз колебаться в вопросе о новом ребенке. Сыновьям исполнилось три года, когда Джон впервые заговорил о третьем ребенке, но Лиз уговорила мужа подождать, пока дети не пойдут в ясли. Через год Джон снова предложил ей завести еще одного малыша, но Лиз и тогда удалось убедить мужа подождать, пока Джейми и Роб пойдут в детский сад. Больше Джон уже об этом не заговаривал.
Сейчас Лиз мягко взяла его под руку и импульсивно сжала ее. Джон обернулся и посмотрел на нее. Его левая бровь удивленно поползла вверх. Лиз понимающе покачала головой, не зная даже, кого она утешает: Джона в том, что так и не сбылись его мечты о дочери, или себя — в том, что так и не смогла отважиться на новую беременность?
Их провожатая остановилась возле маленького столика на двоих, спрятавшегося за массивную кремового цвета колонну, которая поддерживала высокое перекрытие. Оставив два меню и улыбнувшись Джону, она исчезла.
Джон галантно усадил Лиз за стол и расположился напротив нее.
— Ну, что я могу заказать? — Она улыбнулась, вспомнив, как когда-то, еще, когда Джон учился в медицинском институте, кошелек их был так тощ, что, если даже им вдруг случалось обедать в ресторане, она очень скрупулезно изучала меню, подсчитывая в уме, что мог выдержать их более чем скромный бюджет.
— Все, что пожелаешь. — Его глаза неотрывно глядели на ее пухлые, влажные губы.
— Ну а если того, что я пожелаю, не будет в меню? — В глазах Лиз заиграли веселые искорки.
— Это станет фирменным блюдом заведения, я обещаю, — ответил он с непроницаемым серьезным лицом, — только сегодня…
— Знаю, знаю, — фыркнула Лиз, — и только на время обеденного перерыва.
— Ради такого «клиента» я готов пожертвовать несколькими минутами рабочего времени.
— Боже правый, вот это жертва, вот это любовь! — Глаза Лиз широко раскрылись в насмешливом изумлении.
— Что вы желаете? — Официантка прервала их иронический диалог.
— Мне что-нибудь со шведского стола и чашку кофе, — попросила Лиз. Джон выбрал ростбиф.
— Со шведского стола наберите сами, — распорядилась официантка, ставя на стол две чашки дымящегося кофе.
Когда Джону принесли заказ, Лиз взяла тарелку, и они подошли к огромных размеров круглому столу с представленными на нем двадцатью пятью различными блюдами. Она моментально наполнила тарелку с горкой и окинула сокрушенным взором те замечательные кушанья, которые в тарелку не поместились.