Айрис, видимо, что-то разглядел на моем лице, поэтому поспешил сказать:
- Не вздумай винить себя, Эля. Я помогал тебе, потому что сам этого хотел. Я бы все, что угодно, сделал, лишь бы рядом была.
- Айрис, что нам теперь делать? Надо искать кого-то, кто разбирается в изначальной магии. Надо обратиться к кому-нибудь…
- Я попрошу помощи у отца. Мисти ему расскажет, не волнуйся. А ты возвращайся, пожалуйста, домой, и больше не приходи сюда. Неизвестно, что со мной будет дальше. Я опасен для тебя…
В голосе Айриса сквозила такая безнадежность, что я не смогла сдержать слез. Тоска, отчаяние, непонимание… Его глаза просто убивали меня. Я приблизилась медленно, как к пугливому зверьку, протянула руку и погладила его по щеке. Он не стал сопротивляться, а только смотрел все также безнадежно.
- Я хочу остаться с тобой, - прошептала, пытаясь унять дрожь в голосе.
- Нельзя, это опасно. Прости, но мне придется забрать назад подарок.
Айрис взял меня за руку и погладил пальцем красный браслет. Потом развязал его и снял с запястья.
- Я отправлю тебя домой сейчас.
Он произнес это, но продолжал держать за руку, словно никак не мог отпустить.
- Айрис…
- Сейчас ты выйдешь в эту дверь и окажешься дома. Уходи, пожалуйста, я боюсь, что скоро снова обращусь.
В его голосе слышалась мольба и отчаянье. Айрис отпустил мою руку, и развернулась и пошла к двери. Ноги едва двигались… Ничего в жизни я не хотела настолько сильно, как остаться в этом мире. Остаться рядом с ним… Я уже взялась за дверную ручку, как вдруг услышала его голос:
- Эля!
Я замерла, но не стала оборачиваться.
- Если я смогу с этим справиться, то обязательно приду к тебе. Я ведь… так сильно тебя люблю.
Открыв дверь, я очутилась в собственном доме. Браслета на руке больше не было, а, значит, как бы ни старалась, я бы не смогла отыскать в тени мир Айриса.
***
Дни тянулись скучно и уныло. Работа в госпитале и редкие поездки к родителям немного отвлекали меня от постоянных мрачных мыслей. Я ничего не знала об Айрисе, и приходилось с этим мириться. Очень надеялась, что его отец сможет найти выход. Иначе Айрису придется остаться взаперти в своем собственном мире совсем одному. От этих мыслей мне становилось так грустно, что снова хотелось плакать.
Мой бедный Айрис… Судьба уже сложилась так, что мы снова встретились с тобой. Я не могу поверить, что она будет настолько жестока и заставит нас расстаться навсегда… Кажется, я жила только этими мыслями, а еще воспоминаниями о том замечательном времени, что мы провели вместе.
В день Богини Весны мне было особенно тоскливо. Теперь уже смешно вспоминать о том, о чем я мечтала прежде. В этот день я хотела, чтобы мой жених пришел познакомиться с родителями. Метала связать жизнь с совершенно неподходящим человеком… К счастью, этого не случилось. О Тайлере я знала лишь то, что он уехал из города, видимо, добиваться новых карьерных высот. Я была бы рада никогда в жизни больше с ним не встречаться.
Чтобы совсем не затосковать, поехала в гости к родителям. Благо они в кои то веки вернулись из бесконечных поездок. Просто не хотелось оставаться одной. Грустные мысли ведь замучают. День, который должен был стать самым лучшим для меня… Неужели ничего не сбудется?
Когда слуги сообщили, что у нас гости, мое сердце бешено забилось. Я даже боялась предположить… Боялась допустить хоть на секунду…
Увидев в гостиной Айриса, я решила поначалу, что сошла с ума. Что у меня уже начались видения от бесконечной тоски по нему. Но это вправду был он… Настоящий! Он улыбался, как бывало в наши лучшие дни. Красивый невероятно, в строгом черном костюме… Я бы бросилась обнимать его, но присутствие родителей останавливало.
Айрис был очень вежлив и учтив. Разговаривал с моим отцом по всем правилам. Я пребывала в шоке от происходящего, а потому разговор запомнила смутно. Айрис говорил что-то о том, что любит меня, что хочет представиться официально и мечтает всегда быть со мной. Мне казалось, что я сплю и вижу чудесный сон. Он здесь, со мной, и больше не переживает, не хмурится, а только улыбается.
Для родителей это, конечно, стало неожиданностью, но Айрис, похоже, им очень понравился. Да и разве может быть иначе? Он ведь самый замечательный… Кажется, я так и сказала.