— А что стало с его женой и ребенком?
— Говорят, они умерли от чумы в провинции, но наверняка никто не знает.
— Это очень печально. И что же случилось потом?
— Через три года после того, как ваша мать вышла замуж за герцога де Лодвиль, принц Карл женился на Марии Английской, а герцог Руанский — на Эвелине де Лэм. И у принца Людовика, и у господина графа появились матери. Через положенные девять месяцев Мария родила дочь, принцессу Жанну, и принц Людовик очень привязался к ним обеим. Но через семь лет, уже будучи королевой, Мария умерла, и его высочество снова остался без матери. Можно сказать, что графу де Мон повезло больше, хотя его мачеха…
— Подожди, Лили, — прервала ее Селина, — я хочу знать, отчего умерла королева Мария. У нее действительно было слабое сердце?
— Да, она умерла именно от этого. Но говорят…
— Что же говорят?
— Простите меня, госпожа, но говорят, что его величество до беспамятства любил вашу мать, мадам Шарлотту, а королева Мария не сумела этого пережить. К тому же, она не могла больше иметь детей, и сознание того, что она не может дать его величеству наследника, угнетало ее.
— Господи, мне так жаль ее, но я уверена, что моя мать невиновна в ее смерти. Что же произошло дальше?
— Король не захотел снова жениться, и его высочество теперь считается официальным наследником престола.
— Это я знаю и без тебя. Что еще?
— Его высочество очень красив…
— И?..
— … говорят, что у него было столько женщин, сколько звезд на небе.
— Ах, какое романтичное сравнение. Меня это удивляет, но не интересует.
— И еще он ненавидит мадам Шарлотту, — быстро сказала Лили, видимо, с трудом решившись произнести это.
— К сожалению, и это для меня не новость, — вздохнула Селина. — Полагаю, это все?
— Да, мадемуазель. Мне очень жаль.
— Не извиняйся, все, что ты рассказала, очень важно. А теперь, пожалуйста, приготовь мою амазонку, я выезжаю на прогулку.
Но Селине не удалось осуществить свои планы. Едва они с Лили закончили разговор, как появилась горничная принцессы Жанны, Флоранс, и передала Селине просьбу ее высочества видеть новую гостью.
Девушку не смутило столь неожиданное приглашение, напротив, она обрадовалась, поскольку необходимо многое узнать о жизни при дворе, а принцесса Жанна, несмотря на их короткое знакомство, внушала доверие. Переодевшись в одно из новых платьев и подождав, пока Лили уложит волосы, Селина набросила на плечи легкий шарф и устремилась вслед за Флоранс. Той было приказано подождать мадемуазель де Лодвиль и показать дорогу к покоям принцессы Жанны. Идти им пришлось недолго: комнаты юной дочери короля находились в том же крыле дворца, что и покои Селины. Когда мадемуазель де Лодвиль и ее спутница оказались перед большими дверьми, находящимися в некотором углублении в стене, Флоранс постучала, и, услышав «Войдите», открыла створки, пропустила Селину и сказала почему-то шепотом:
— Мадемуазель де Лодвиль, ваше высочество.
Селина вошла в огромную светлую комнату, изысканно обставленную и служившую принцессе, по-видимому, гостиной. Мебель в комнате и обивка стен были выдержаны в теплых золотистых тонах, и казалось, что ее высочество, подобно солнцу, освещает все вокруг. Жанна, одетая в нежно-голубое платье, оттенявшее идеально уложенные белокурые волосы, заметила Селину и приложила палец к губам.
Раздались звуки музыки. Селина, остановившись на полпути, повернулась туда, откуда лилась чистая нежная мелодия хорошо знакомой ей песни. У противоположной стены, за клавесином, спиной к ней сидел Людовик. Задумчиво склонив голову набок, он играл мелодию, которая был часто слышна в замке де Лодвиль. Любимая песня мамы…
Замерев от неожиданности, девушка удивленно посмотрела на герцога, не замечавшего ее присутствия в комнате. Откуда ему известна песня, которую, как она полагала, знала только ее мать?
Но Селина не успела поразмышлять над этим, потому что Людовик запел. Он пел своим ангельским голосом о любви, и девушка совсем потеряла связь с действительностью. В своих мыслях она перенеслась на много лет назад, в один из тех спокойных вечеров, которые не были редкостью в ее родовом замке. Отец расположился в кресле перед камином, а мама сидела за клавесином; на его крышке стояла свеча, и, с легкой грустью глядя на пламя, Шарлотта играла эту мелодию. Позабыв обо всем на свете и погрузившись в милые сердцу воспоминания, Селина и не заметила, как стала подпевать его высочеству. Тот удивленно обернулся на ее голос, но не прекратил играть и продолжал петь. Но вот прозвучали последние аккорды, Людовик убрал руки с клавиш и повернулся лицом к Жанне и Селине. Последняя, едва лишь смолкли звуки музыки, как бы очнулась, и ее взгляд встретился со взглядом герцога, в котором явно читался вопрос. Но Жанна опередила его.