— Хорошо, ваше величество, — согласилась она. — Однако будет не совсем удобно разговаривать здесь, поскольку информация, которой я хочу с вами поделиться, слишком важна и конфиденциальна, чтобы ее мог услышать кто-либо еще.
— Я вижу, дело намного серьезней, чем мне показалось вначале, — заметил Карл. — Не уверен, есть ли в этом дворце место, которое было бы безопасно во всех отношениях, поэтому могу предложить только свою гостиную. Надеюсь, вам это удобно? — Он испытующе взглянул на Селину, пребывавшую в легком замешательстве. — У вас есть какие-нибудь сомнения?
— Н-нет, ваше величество, — неуверенно ответила она, со вздохом отмечая, что нарушает еще одно обещание, данное Людовику несколько минут назад. — Я согласна.
Удовлетворившись слегка невнятным ответом своей протеже, Карл снял со стены один из канделябров и двинулся дальше по коридору к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Преодолев ее за несколько секунд, король и его спутница прошли по коридору мимо покоев Селины и свернули направо, в небольшую галерею, в глубине которой располагалась дверь к покоям его величества.
Через мгновение Селина очутилась в огромной, хорошо освещенной комнате, богато обставленной изящной мебелью. Как известно, обстановка комнаты соответствует характеру ее владельца, и в данном случае это было действительно так. Слегка старомодная, но в то же время изысканная и утонченная, она идеально подходила его величеству, который органично смотрелся среди огромных, инкрустированных драгоценными камнями, зеркал и кресел с изогнутыми ножками.
Король предложил ей одно из кресел, стоящих у окна, однако Селина, соблюдая правила этикета, села только тогда, когда он сам расположился в кресле рядом. Тщательно разгладив складки своей темно-вишневой амазонки, девушка ждала, когда его величество начнет этот непростой для нее разговор. И тот не заставил себя ждать.
— Итак, мадемуазель де Лодвиль, я думаю, нам с вами пора все выяснить раз и навсегда. Но сначала я хочу задать вам один вопрос и надеюсь получить искренний ответ. Скажите, вы мне доверяете?
Хотя в глубине души Селина была уверена, что подобный вопрос непременно будет фигурировать в их сегодняшней беседе, он все равно привел ее в замешательство. Однако оно продлилось недолго: положив конец всем снедавшим ее сомнениям, она намеревалась отныне доверять своему возлюбленному и его венценосному дяде как себе самой. Поэтому, поколебавшись лишь долю секунды, она обезоруживающе улыбнулась пристально наблюдавшему за ней королю и твердо ответила:
— Да, ваше величество. Я вам доверяю.
Ей показалось, или она действительно услышала вздох облегчения, вырвавшийся из груди Карла?
— Я рад слышать это, Селина. А теперь расскажите, почему вы решили напасть на меня или на кого-то другого, кто проходил бы по тому коридору вместо меня? Может быть, что-то произошло за это время, что вы гостите во дворце?
— Да, сир, кое-что случилось в тот день, когда я приехала сюда. Я долго не решалась вам это рассказать, потому что не понимала, насколько это важно. Однако теперь я жалею, что не поделилась с вами тогда, и шанс поймать убийцу моих родителей безвозвратно потерян.
И Селина поведала его величеству о разговоре, подслушанном ею у двери, ведущей во внутренний двор, и чем дальше в своем повествовании она продвигалась, тем сильнее мрачнел король. Когда же девушка упомянула об участии Людовика в этом деле, Карл недовольно заметил:
— Что вы сделали с герцогом Анжуйским, чтобы заставить его молчать? Ведь он ни словом не обмолвился об этом.
— Ничего, ваше величество, — потупилась девушка. — Возможно, его высочество решил, что будет лучше, если я сама все расскажу.
— Однако, вы не торопились, мадемуазель де Лодвиль, — заметил король. — Но что случилось, то случилось, прошлого не переделать. Теперь мы знаем, что этот человек находится во дворце, поэтому круг наших поисков намного сужается. Конечно, для меня очень грустно и неприятно то обстоятельство, что этот человек мне хорошо знаком, и даже, возможно, находится в кругу моих близких друзей. Но лучше знать хоть что-то, пусть даже не слишком приятное, чем совсем ничего. В связи с этим, сударыня, я настаиваю на том, чтобы вы соблюдали осторожность и никогда не оставались одна. Я же, в свою очередь, сейчас же пришлю к вам двух, нет, даже трех телохранителей, которые отныне не будут отходить от вас ни на шаг.