— Как предусмотрительно! Побег, чтобы от меня можно было избавиться еще проще, чем на площади перед толпой, где я могу сказать все, что угодно? Вы очень великодушны, сир!
— Неправда! Я не собирался убивать тебя, и ты это прекрасно знаешь! Если бы ты послушалась меня…
— … то сейчас была мертва!
— То сейчас была в полной безопасности! Я никому бы не позволил причинить тебе зло.
— Конечно, ты же все делаешь сам! Сам вынес приговор, сам хотел привести его в исполнение!
— Вовсе нет. Я вынес справедливый приговор, хотя и не…
— Справедливый?! — Селина едва не задохнулась от возмущения. — Вы чудовище, слышите меня, чудовище, я вас ненавижу и не желаю больше разговаривать с вами, а если вы сию секунду не замолчите, я… я заколю вас кинжалом!
— Что ж, судя по всему, это вы умеете делать прекрасно, — холодно заметил Людовик. — Интересно, а король Карл…
— Вы не имеете никакого права упоминать имя его величества!
— Хорошо, повинуюсь, — съязвил Людовик. — То, что вы неплохо владеете оружием, я уже знаю. Это был очень неплохой выстрел, выше всяких похвал.
— Теперь я очень сожалею, что не моя рука послала эту пулю. Думаю, мне нужно было догнать и поблагодарить человека, желавшего отправить вас на тот свет, и попенять ему на то, что он не был столь меток, чтобы осуществить свое намерение.
Людовик попытался приподняться; когда это ему удалось, он привалился к спинке кровати и взглянул на Селину.
— Вы хотите убедить меня в том, что не вы и не ваши люди стреляли в меня?
— Нет, хотя мне очень жаль.
— Я не верю вам.
— В то, что мне очень жаль? О, можете в этом не сомневаться!
— Я не верю в то, что эта пуля не была вашей.
Селина фыркнула.
— Вы так наивны, сир, что считаете меня единственным своим врагом? Не льстите себе. Я не пыталась убить вас, хотя вы, безусловно, заслуживаете этого. Если помните, когда вы так неосмотрительно отправились вслед за нами, мы были впереди вас, а не позади, а пуля попала вам в спину. Вы удовлетворены?
Людовик не ответил. Через некоторое время он спросил:
— Значит, вы взяли меня с собой, чтобы спасти от верной смерти? Что же двигало вами, если вы утверждаете, будто ненавидите меня? Если вы хотите моей смерти, почему не оставили своего врага лежать там, предоставив убийце закончить начатое? Почему, Селина?
— Потому что мне было очень выгодно взять вас в заложники. Вы у меня в руках, и теперь будет несложно выиграть эту битву. Помните, я однажды сказала, что когда-нибудь кот прищемит свой хвост, и маленькая мышка живьем сдерет с него шкуру. Этот момент наступил, вы мой, хотя я еще и не решила, что с вами делать.
Неожиданно Людовик засмеялся и, резко приподнявшись, схватил Селину за руку и притянул к себе, заставив упасть рядом. Селина не ожидала такого поворота событий, а потому на время потеряла дар речи. Здоровой рукой Людовик довольно крепко держал ее, она не могла и пошевелиться в его объятиях. Взглянув в лицо короля, Селина увидела, что он улыбается.
— Да, я твой, чтобы ты ни сделала, любимая, — прошептал он, целуя ее. — Что бы ты ни сделала…
— Нет! — Селина с силой вырвалась из его объятий. — Я не шучу, Людовик, я действительно убью тебя, если ты не перестанешь…
— …любить тебя? — закончил за нее король. — Боюсь, я не смогу выполнить твою просьбу.
— Ты не умеешь любить, Людовик.
— Когда-то ты уже говорила мне об этом. И потом отказалась от своих слов.
— Да, напрасно я это сделала. С короной или без, ты — чудовище, и останешься им навсегда.
— Тогда почему же…
Но он не успел договорить. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник взволнованный Бернар.
— Госпожа! Беда! Они почти настигли нас!
Селина охнула и вскочила с постели. За перегородкой раздался шум: Лоран и Лили тоже услышали громоподобный возглас Бернара и спешно поднимались.
— Они совсем близко, мадемуазель. Я слышал вдалеке лай собак. Они все-таки решили не дожидаться утра и отправились в погоню. Скоро они будут здесь, и поэтому…
— Ты думаешь, их много? — перебила его Селина.
— Думаю, очень много, мадемуазель. Наверняка это герцог де Шалон, он знает толк в охотничьем деле и лучше других ориентируется в здешних местах.
В это время Лоран и Лили, уже полностью одетые, выбежали из-за перегородки. Горничная была очень испугана, да и ее муж нервно сжимал губы.
— Лили! — быстро скомандовала Селина. — И ты, Лоран. Собирайте вещи — возьмите драгоценности и немного еды. Бернар, ты займешься лошадьми — мы немедленно уезжаем.