— Совсем обезумел, — переговаривались матросы.
— Может, стоит вернуть этого полоумного, пока не отплыли? — спрашивал капитан.
Марон слышал голоса, но леденящий душу ужас мешал осмыслись сказанное. Перед его глазами была не тяжелая дубовая дверь, а отсыревшая, покрытая плесенью перегородка с массивной решеткой в центре. Сознание Марона было погружено в переживания трехлетней давности, когда корабль, нанятый Амоком попал в шторм и начал тонуть. Сидя на сухом полу светлого трюма, бывший Феодал бредил событиями прошлого. Его большие глаза с маленькими зрачками смотрели в дальний угол, откуда впервые показалась вода после того, как корабль ударился о камни. Жидкая соленая смерть быстро подползала к ногам Марона. Удар… Еще удар… Мужчина услышал крики за дверью. Корабль вздрагивал и сотрясался. Пленника подбрасывало и больно швыряло об пол. Судно накренилось, и новая пробоина начала извергать губительные струи в трюм.
Марон вскочил на ноги и начал метаться по сухому помещению. Объятый бредом, он начал захлебываться в воде, что три года назад заполнила его легкие почти на сто процентов. Марон выл, рвал на себе волосы и обливался потом. Он был в такой агонии, что не заметил, как в трюм кто-то вошел.
— Все хорошо, — послышался детский голос.
Это было так неожиданно, что видения прошлого рассеялись, уступив место растерянности и исступлению.
Марон почувствовал, как маленькая теплая ладошка взяла его перепачканную кровью кисть.
— Ты в безопасности. Я тоже боюсь плавать, но это судно очень надежное и плыть нам всего один день…
Марон опустил взгляд и столкнулся с зеленоватыми глазами Геллы. Она говорила, и звук ее голоса действовал на мужчину успокаивающе. Постепенно напряжение в теле спало. Марон сел на пол и начал растирать виски руками.
— Ты задыхался, когда я вошла. Выглядело очень страшно, — продолжала говорить малышка, держа раба за руку.
Внезапно за дверью послышались шаги. Через мгновенье в трюм вбежал встревоженный отец.
— Гелла, я же запретил тебе…
— Папочка, Злому было очень страшно, я должна помочь, — начала спорить Гелла.
— Ты должна слушать своего отца, или кончишь, как твоя мать, — в сердцах крикнул мужчина.
На глазах Геллы выступили слезы. Девочка начала быстро краснеть. Мужчина обнял ребенка и начал извиняться.
— Прости, я не должен был так говорить… Просто очень испугался за тебя.
— Злой совсем не опасен, — всхлипывая, говорила малышка.
— Мир не такой, каким кажется. Мы ничего не знаем об этом человеке…
— Неправда, я знаю. Он не сумасшедший, просто боится плавать. Он, наверное, однажды пережил кораблекрушение, поэтому так себя ведет, — заявил проницательный ребенок.
Внезапно что-то пришло на ум малышке. Она высвободилась из объятий отца и куда-то убежала.
— Вот непоседа. Опять что-то задумала, — ворчал себе под нос отец.
Он нарочно делал вид, будто не замечает Марона. Не смотрел в сторону раба и выглядел крайне озадаченным.
Через несколько минут девочка вернулась. Она держала в руке красивую игрушку в виде тигренка.
— Мистер Пушистые Лапки поможет тебе не бояться плавать, как помогает мне не бояться темноты, — с улыбкой сказала малышка и протянула мужчине тигренка.
— Но ведь это твой любим… — обеспокоенно воскликнул отец.
— Не спорь, папа, Злому Мистер Пушистые Лапки нужнее, а я уже взрослая, чтобы бояться темноты. Она всего лишь отсутствие света.
В этот момент Гелла выглядела так умилительно, что отец не смог сдержать улыбки.
Девочка подошла к Марону и обняла.
— Не обижай тигренка, его сделала моя мама.
Положив игрушку у ног раба, девочка развернулась и пошла к выходу. Отец бросил на игрушку нервный взгляд и пошел следом.
Оставшись снова в запертом трюме, Марон взял игрушку в руки и начал разглядывать. Гелла оказалась права, Мистер Пушистые Лапки помог справиться с наползающей паникой. Чувствуя, что снова начинает дрожать и покрываться потом, мужчина еще пристальней вглядывался в игрушку. Он был не большим специалистом в швейном деле, но заметил, что тигренок сшит очень аккуратно. На ткани оранжевого цвета заботливые материнские руки вышили черные полоски, улыбку и усики. Вместо глаз у игрушки были черные бусины, а к носу и вовсе был прикреплен очень красивый розовый минерал.
Глядя на Мистера Пушистые Лапки, Маронне сомневался в том, что мама очень любила Геллу. Невольно мужчина начал вспоминать своих родителей. Сдержанную красавицу маму и строгого, но мудрого отца. Воспоминания детства непроизвольным потоком хлынули в русло сознания. Замок, сад за крепостными стенами. Белая зима, зеленое лето, пестрая осень. Чувство сытости, защищенности и комфорта. Тогда он не знал, а сейчас понимал, что был счастлив.