— Да, — сознался Валико.
— Ничего, пройдешь стажировку, и сам себе сокол.
Валико вернулся в подсобку, достал бутылку «Боржоми», открыл её о край стойки, ударив по пробке кулаком.
— Валентин Константинович, открывалка же есть, — укоризненно напомнила Катя.
— Извини, дорогая, забыл, — сказал Валико и стал пить «Боржоми» из горлышка, держа бутылку не менее чем в десяти сантиметрах ото рта.
— Уважаемые пассажиры! — объявила в микрофон стюардесса. — Пролетаем Копенгаген. Температура за бортом минус шестьдесят градусов. Благодарю за внимание.
Валико посмотрел в иллюминатор. Далеко внизу были облака.
Зал зарубежного аэропорта. Валико нерешительно топтался возле прилавка с сувенирами.
— Что вы хотите? — спросила продавщица по-английски.
— Мне нужен... — начал Валико по-английски, а закончил на грузинском: — крокодил.
— Простите, не понимаю.
— Крокодил, — пояснил он по-русски, потом развел руками и полязгал зубами. — Крокодил!
— Крокодил? — переспросила продавщица.
— Да, конечно. Я хочу очень! — на английском подтвердил Валико.
— Живой или игрушка? — продавщица тоже перешла на английский.
— Не понимаю,— по-английски же отозвался Валико.
— Живой или игрушка? — Теперь вопрос прозвучал на французском.
— Не понимаю! — сказал Валико по-французски.
— Живой... — продавщица перешла на немецкий и хищно поклацала зубами, — или игрушка? — Она показала пальцем на игрушечного коня.
— Игрушка! — радостно откликнулся на немецком Валико.
— Вы говорите по-немецки? — обрадовалась продавщица.
— Нет, только по-английски, — скромно сказал Валико по-английски.
— Поезжайте в Бланд-центр. Там имеются любые игрушки. Это недалеко — десять миль. Понимаете? — Чтобы было понятнее, продавщица кричала во весь голос.
— Понимаю! — крикнул и Валико. — Спасибо! — Он извлёк из кармана маленькую матрёшку, протянул продавщице: — Сувенир.
Валико вышел в зал. В динамиках невнятно звучали объявления, пассажиры неторопливо собирались у входа в таможню. Проехала стюардесса на самокате, плавно отталкиваясь длинной стройной ногой. Валико проводил её взглядом. И вдруг увидел медведя в сомбреро и джинсах, человека с сигарой и маленького медвежонка. Человек с сигарой тащил два больших чемодана. Валико обрадовался.
— Мики! — позвал он.
Медвежонок на мгновение повернул морду и скрылся за стойкой таможни.
— Мистер, вы не хотели бы подписать это? — К Валико подошел нечёсаный парень в хламиде и протянул ему какой-то листок.
Валико похлопал себя ладонью по рту, по ушам и помахал рукой, изображая глухонемого.
— Мммм...мм... — промычал он.
Парень вздохнул, свернул в сторону. К его спине был прикреплён транспарант, где на трёх языках — немецком, английском и французском — было написано: «Боритесь за однополую любовь!»
Советский экипаж сидел перед телевизором в комнате представительства «Аэрофлота». Показывали хоккейный матч.
— Андрюша, хочешь в город съездим? — позвал Валико Сергиенко.
— Нет.
— Мне в Бланд-центре купить кое-что надо, а ты город посмотришь. За такси я плачу, — уговаривал Валико.
— Да видел я его двести раз! — отмахнулся Сергиенко. Валико отошел.
— Владимир Николаевич, можно я в город поеду? — спросил он у командира корабля.
— Поезжайте, — разрешил командир. — Только имейте в виду: вылет в четырнадцать пятнадцать. Время местное.
— Слушаюсь. — Валико вздохнул. — Товарищи, может, кто-нибудь хочет в город поехать?
— Ну давайте я поеду, — без охоты предложила стюардесса Катя.
— Не надо, — сказал командир. — Пусть привыкает самостоятельно ориентироваться в обстановке. Сядет в такси, скажет: «Бланд-центр». Сядет обратно, скажет: «Аэропорт». Справится, не маленький.
Такси мчалось по автостраде мимо гигантских щитов рекламы.
— Кувейт? — спросил водитель, взглянув на Валико.
— Нет. Грузин.
— Не понимаю.
— Кавказ.
Водитель не знал. Тогда Валико достал из кармана матрёшку и дал ему.
— А... Рашен, — догадался водитель.
Маленький квадратик льда во внутреннем дворе торгового центра пестрел фигурами катающихся. Вокруг стояли зрители.
Валико с покупкой в руке шел мимо. Любовался. Увидел на заду джинсов одной из зрительниц вышитую подкову. Остановился — вспомнил наказ Вано.
— Мистер, — обратился он по-английски к человеку в шляпе с короткими полями и пёрышком. — Где я могу купить это? — Валико как можно деликатнее показал пальцем на подкову на джинсах зрительницы.
— Не знаю, — холодно ответил тот и отошел.
— Мистер, — потянул Валико за рукав арабчонок лет одиннадцати. — Моя знает. Пошли.
... Они подошли к небольшому ресторанчику, остановились у окна. В пустом зале за столиком сидела густо накрашенная женщина, курила.
— Вот, — сказал мальчишка. — Очень хороший женщина. Двадцать долларов. Валико улыбнулся.
— Ты меня не понял. Мне нужна... подкова. — Последнее слово он произнес по-русски. — Понял?
Мальчишка огорченно покачал головой. Тогда Валико поднял ногу и как бы прибил к каблуку молотком подкову. Потом как бы вскочил на лошадь, как бы огрел её уздечкой и поскакал.
— Понимаю! — сказал арабчонок. Немного подумал, позвал: — Пошли! Валико посмотрел на часы.
— Это здесь, внизу, — арабчонок показал пальцем на асфальт.
... В тускло освещенном подвале работали арабы-грузчики. Арабчонок провёл Валико по коридору в маленькую комнату. Там, на ящиках, сидел пожилой араб. Курил кальян.
— Ему нужна подкова, — пояснил мальчишка.
— Ковбой? — спросил араб.
Он поднялся, неторопливо перетащил три ящика и в нижнем нашёл четыре ржавые подковы.
— Две марки.
Валико заплатил. Еще одну марку дал мальчишке. Потом достал из кармана две матрёшки:
— Сувенир.
Тогда араб порылся в ящике и протянул Валико горсть гвоздей.
— Не надо, — отказался Валико.
— Сувенир, — сказал араб.
... Валико вышел из подвала, пошел мимо телефонных кабинок. Остановился, подумал, посмотрел на часы — время ещё было. Он подошел к девушке, сидящей за стеклом.
— Я хочу позвонить в Дилижан. Армения. Советский Союз. Это возможно?
Девушка разобралась в его английском, но отрицательно покачала головой. Валико вышел. Потом, что-то сообразив, снова вернулся.
— А в Телави? — спросил он. — Это возможно?
— О, да!
— Сколько?
— Минута пять марок.
Валико подумал, написал номер и дал телефонистке.
— Пройдите сюда, — показала телефонистка. Валико прошел в будку, снял трубку.
— Алло!
— Это Анзор? — завопил Валико по-грузински. — Это я, Валико. Кукуша позови!
— Это не Анзор. Это Исхак.
— Все равно! Кукуша быстро позови. Деньги идут!
— Какого Кукуша?
— Это коопторг?
— Подожди! Какой коопторг? Ты куда звонишь?
— В Телави!
— Тебе перепутали! Тель-Авив это! Израиль! Вай-вай... Ошарашенный Валико помолчал.
— До свидания, — наконец произнес он.
— Подожди, не вешай трубку... Ты в Кутаиси давно был?
— Давно! Опять помолчали.
— До свидания, — снова сказал Валико.
— Подожди, подожди, не вешай! Слушай, генацвале, скажи мне слова «Фаэтонщика». Мотив знаю, а слова забыл. Спрашиваю, никто не помнит.
На съёмке фильма. Слева режиссёр-постановщик — Георгий Данелия
Валико сосредоточился и пропел:
— Уже светало, по пустым улицам шел старый подвыпивший фаэтонщик. Нет ни фаэтонов, ни лошадей. Фаэтонщик шел и прощался с этим миром...