Володя жил в районе вокзала, в стандартной панельной пятиэтажке с тихим, уютным двориком. Отыскав нужный подъезд, Котова поднялась на третий этаж и позвонила в квартиру с номером 31.
Дверь ей открыла полноватая черноволосая женщина лет пятидесяти. Она в халате напоминала матрешку: была такой же круглой, причем ее фигура сужалась кверху. Узел волос на голове являлся как бы логическим завершением всей фигуры.
— Здравствуйте, Володя дома? — спросила Лариса.
— Нет, он сегодня еще не приходил, — ответила певучим голосом женщина.
— Меня зовут Лариса Викторовна, — представилась Котова. — Я тетка Валентины Зотовой, подруги вашего, как я понимаю, сына. Могу я с вами поговорить?
— Да, проходите, — пригласила хозяйка, отступив на несколько шагов. — Неужели что-нибудь случилось?
— Дело в том, что я вчера заехала к сестре, — начала с ходу Лариса. — И она мне рассказала, что их обокрали…
В течение последующих минут пятнадцати она полностью изложила матери Володи, Надежде Павловне, всю историю. Ее рассказ несколько раз прерывался звонками в дверь, и Надежда Павловна выходила из комнаты в прихожую, оставляя гостью одну. И каждый раз звонившие оказывались знакомыми Володи, которые интересовались, дома ли тот в данную минуту. Это Лариса прекрасно слышала, сидя на мягком диване в гостиной.
— Вот ведь замучили совсем! — посетовала Надежда Павловна. — Так что вас интересует? Я не думаю, что Володя здесь хоть как-то при чем. Шалопай он, конечно, но не думаю, что он имеет к монетам отношение. Это уж было бы совсем из ряда вон…
— Скажите, а Володя… Или, может быть, кто-то из его друзей не интересуется старинными монетами? — спросила Лариса.
— Володя никогда не интересовался, — твердо ответила Надежда Павловна. — А насчет друзей — так кто же их знает? Я ничего сказать не могу. Хотя, подождите…
Она задумалась.
— Был один, Кирилл, — ответила она. — Они еще вместе в школе учились. Вот он, кажется, коллекционировал монеты. Но он что-то давно у нас не появляется. Еще с прошлого года, наверное…
— А как найти этого Кирилла? — прямо спросила Лариса.
— Где он живет — я точно не знаю. У Володи надо спросить.
— Ладно, Надежда Павловна, я, пожалуй, пойду, — сказала Котова, поднимаясь с дивана. — Вы поймите меня правильно, мы с Татьяной очень волнуемся за Валентину. Ведь прятать старинные монеты в банку из-под кофе без видимой причины вряд ли кто станет. Вот мы и переживаем, не попала ли она в какую неприятную историю. Может быть, что-то скрывает?
Надежда Павловна понимающе кивала, но никакой мало-мальски ценной информации, проливавшей свет на эту историю, сообщить не могла. Лариса поняла, что большего она ей уже не скажет при всем желании, и попрощалась.
Она вышла на лестничную площадку и зашагала вниз по ступенькам. И увидела, что в конце лестничного пролета, между вторым и третьим этажом, у окна стоят и курят два парня, как принято говорить, кавказской национальности.
Обоим было лет по двадцать пять. Коротко стриженные и одетые в неуклюжие, будто великоватые кожаные куртки, они мало чем отличались от других молодых людей в городе. Они негромко разговаривали, произнося русские слова с легким акцентом.
Лариса узнала по голосам последних визитеров в квартиру 31, то есть ту самую, откуда она сейчас вышла.
Спустившись до первого этажа, она немного постояла, а потом осторожно, стараясь не шуметь, поднялась вверх и пристроилась у окна, так же как и попавшиеся ей на пути кавказцы, только пролетом ниже. В гулком пустом подъезде было хорошо слышно каждое слово.
— Вот гад! — с досадой и злостью сказал один из кавказцев. — Ищи его теперь!
— А много он у тебя взял? — спросил второй, несколько раз шмыгнув носом.
— Мужики говорят, у него столько монет никогда не было, — с досадой продолжал молодой человек.
— И что теперь делать будешь? — снова спросил простуженный.
— Найти его надо. Пусть отдает. Пускай только попробует бошку трахать, козел!
— А как все получилось? Ты что, не знал, кто он такой?
— Да он заливал, заливал, а я уши и развесил, — сказал собеседник тоном, ищущим сочувствия. — А когда очнулся, дело было уже сделано. И он… Ну, сделал ноги, короче. Теперь ни монет, ни его самого. С работы уволился, дома не бывает, фиг застанешь. Кирюша долбаный!
При последних словах Лариса чуть вздрогнула. У нее внутри что-то приятно кольнуло. Вокруг головы будто засветился незримый нимб. И забрезжил радужным светом миг просветления. Она потянула единственную ниточку в этом деле, за которую только и можно было ухватиться. И вроде бы что-то проклевывается. Кирюша — это могло означать имя Кирилл, который, по словам Надежды Павловны, и занимался монетами в свое время. Да вроде бы и разговор шел о них, родимых…