Удар дутара
Хищный ветер с предгорий убил виноград. Уползает шоссе из Кабула в Герат. Серый ослик топ-топ, колокольцы динь-динь. Мерзнет ослик и мерзнет Ходжа Насреддин. Он один – с Фатимой говорил миномет, Дочерей увели, сын давно уже мертв, Двое братьев - талибы, один в Фергане, Пишет письма: – Все брось, возвращайся ко мне. Здесь наш маленький сад. Под порогом ключи. Слышно, как из мечети кричит азанчи. Здесь пьют чай и порою немного вина. Есть работа, халупа, найдется жена. Приезжай! Что за блажь кочевать до седин? Под порывами ветра дрожит Насреддин. За белесым уступом дымки кишлака – Там дехкане пустыне ломали бока, Кизяки собирали, считали овец, Кривогорбых верблюдов вели под навес, Били жен понемногу, жевали насвай, Хоронили, бранились: давай выживай! Собирались как мыши в своей чайхане, Где ни света, ни слова, ни музыки нет… Где шатер тишины разорвал как удар Исцелованный временем легкий дутар! - В чашу жизни вино наливай по края, Пей до дна! Пей до дна, как учил нас Хайям. Лучше падать под стол в стельку пьяным, как я, Чем погибнуть со славой в великих боях. Коль сокрыт черный камень в колодце души, Коль никчемную жизнь разменял на гроши, Будь как дервиш из Карса – вертись и пляши, Раздавай все добро и соседей смеши. Что прекрасней небес и грязнее земли? Что швырнуло Меджнуна в объятья Лейли? Без любви мы как рыбы лежим на мели, А с любовью и небо бы сдвинуть могли. Одного веселил, а другого сердил, До утра в чайхане пировал Насреддин, То шутил, то бранился, то спорил с муллой, Никого не щадил, был веселый и злой. Его слушали молча Хуссейн и Хасан, Счетовод Улугбек, сын хакима Хамза, Снайпер Салахаддин, дурачок Мухаммад, Что стучался ночами в чужие дома, Искандер белокурый – он сын шурави, Добрый плод мимолетной случайной любви. Его слышал Саади и Фирдоуси, Гневный Абу-т-Таийб черным глазом косил, Улыбался лукаво мудрец Соломон - Все пройдет. Даже я. Даже ты. Даже он. В разношерстной толпе бесконечно один До утра бил по струнам седой Насреддин. Он никто. Он поэт. Он взведенный курок - Ведь однажды ему улыбнулся Пророк: - Целься в сердце, Ходжа, пой как будто молись, Там, где царствует Слово, бессилен Иблис. Я учил милосердию – в каждой суре. Я дал пламя – тебе же придется гореть. …Подступает Навруз, расцветает миндаль, Дочка просит у мамы сережки и шаль. Едет в Хост Насреддин, на осле, не спеша… Ад отходит – за шагом шаг. Бисмилляhи-р-Рахмани-р-Рахим Альхамдулилляhи рабиль ‘аллямин.
Мимолет
Две судьбы, перечеркнутых одной птицей. Две дороги - в Ялте и Йокогаме. Две монеты - с принцессой бронзоволицей И с фрегатом, морем и облаками.
Яблоко из Кентукки и груша с яйлы, Вася из Таганрога, Айше из Карса. Их накрывает небесное одеяло. Им не придется в жизни пересекаться.