— Что с лицом? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами, наклоняясь ближе, прижимает руки по обе стороны от моих бедер. Я утыкаюсь носом ему в шею и глубоко вдыхаю, когда его губы задевают мочку уха.
— Две минуты и шестнадцать секунд, — шепчет он.
После обеда мы все собираемся вокруг патио, разделившись по разным группам, общаясь и смеясь. Я замечаю, что нахожусь рядом с Нейтом, хотя в этом нет особой необходимости; просто испытываю глубокое желание быть ближе к нему, и в этот раз не преувеличиваю.
— Итак, нет прыжкам со скалы, — говорит он, смеясь сквозь улыбку, когда подносит бутылку пива к своим губам. — Я как бы предполагал, что ты скажешь это после твоего эксперимента с тарзанкой и угрями. Тебе либо нравится чувство падения, либо ты ненавидишь его.
Я облокачиваюсь о низкую кирпичную стену, огораживающую патио, расставляя руки по обе стороны от себя, когда Нейт делает шаг вперед, загораживая мне обзор на толпу. Будто он хочет, чтобы я была только его, и сегодня вечером я слишком счастлива, что позволяю ему это.
— Дело не в том неудачном падении, — говорю я ему, откидывая голову назад, пока наши глаза не встречаются. — Мне нравится это глубокое, покалывающее ощущение, когда мой желудок падает вниз. В этот момент ты уже отказался от контроля и можешь наслаждаться этим. Это сводит с ума, когда ты стоишь на краю твердой, безопасной земли и принимаешь решение прыгать.
Нейт долго смотрит на меня, печальная улыбка растягивает его губы. Его рука прикасается к моей щеке, и я прижимаюсь к ней, пока он пробегает пальцами по моим волосам, обхватывая меня за затылок и касаясь своим лбом моего.
— Нет необходимости все планировать, Келли. Хотя бы раз поступи интуитивно, — говорит он тихо, и я понимаю, что он говорит не о прыжке в воду с обрыва. Возможно, мы и не говорили. Наши губы соединяются всего лишь на несколько мгновений, и, несмотря на то, что это милый поцелуй, даже невинный, он будоражит каждый нерв в моем теле.
Я смотрю направо и вижу Габби. Она стоит с Беном, Марко и Эмили, но смотрит на нас с Нейтом. Когда она извиняется перед ними, что прерывает беседу, я касаюсь руки Нейта и киваю в ее направлении, позволяя ему понять, что собираюсь поговорить с ней. Мы встречаемся на середине комнаты, и она быстро берет меня за руку и ведет в уголок неподалеку от гамака. Она понимающе ухмыляется мне, и у меня скручивает желудок, потому что я понимаю, что меня ждет.
— У него все так плохо, — говорит она нараспев, словно мы вернулись на игровую площадку в начальной школе. — И он не единственный.
Я пристально смотрю на нее, отчасти потому, что она прервала нас и отчасти потому, что она права.
— Ты обещала: никакого сводничества, Габби.
— Я не обещала!
— Обещала, ты обещала тем утром в грузовике, — напоминаю я ей.
Она улыбается, и есть что-то доброе в этой улыбке, что заставляет меня расслабиться.
— Я имею в виду, что не делала ничего для сводничества. Это все... вы двое. Все это видят.
— Видят что? — спрашиваю я, прикидываясь невинной.
— То, как он смотрит на тебя, Келли. То, как ты смотришь на него. Если ты думаешь, это просто какая-то интрижка...
— Это интрижка, — говорю я, прерывая ее. — И я наслаждаюсь ей, пока она длится. Не разрушай эти два дня, которые у меня остались, пытаясь превратить то, что происходит, в нечто большее.
— Келли, — вздыхает она. — Я не глупа. Как думаешь, что произойдет, когда это все закончится?
— Что, как я знаю, произойдет, так это то, что вы с Беном отправитесь в медовый месяц. Я вернусь в Даллас, а Нейт — в Боулдер, и я буду с нежностью оглядываться назад.
— ТИХО ВСЕМ! — кричит Мадлен. Нейт держит ее, и она кажется смущенной внезапным вниманием, когда в комнате воцаряется тишина, поэтому утыкается головой ему в шею, пряча свое лицо. Он делает несколько шагов в сторону гостевого дома, чтобы каждый мог видеть его, и ищет мои глаза в толпе. Подмигивает мне, и я понимаю, что он делает все это, для того, чтобы прервать этот разговор, потому что видит, как мне не по себе. Я могла бы и поцеловала бы его за это, если бы это не разозлило Габби.
Нейт прочищает горло.
— У Мэд есть кое-что, что она хотела бы сказать своим дядюшке Бену и новой тетушке Габби, — говорит он с улыбкой, нежно подталкивая Мадлен своим подбородком.
Габби, никогда не оставляющая разговор незавершенным, оборачивается ко мне, перед тем как указывает в сторону Нейта, словно хочет напомнить мне о том, что у меня прямо перед глазами.
— Ты на самом деле собираешься сделать себя несчастной, чтобы доказать свою правоту?