— Что у меня за дебаф? — спросил подошедший Карл.
Я сразу же опознал метку.
— Ты пропускаешь два следующих боя. Два раза подряд играть нельзя. Чтобы один игрок за всех остальных испытания не прошёл.
— Понятно, — танк нахмурился. — И что теперь делать?
— Выкрутимся, — не слишком уверенно пообещал я.
Когда тело поверженного ловца исчезло, а крики призраков в амфитеатре стихли, на краю арены появился новый противник. Высокая тварь напоминала ассасина, только клинки ей заменяли длинные острые наросты вместо ладоней. Тощее тело закрывали пластины брони, а голову защищал кожаный капюшон, из-под которого смотрели шесть настороженных глаз.
— Убивец Анажрама, — прочитала Элька. — С ним ты тоже не встречался?
— Тёмный бог миловал, — криво усмехнувшись, ответил я, — но теперь, видимо, придётся пригласить на ужин.
— Чернокнижник не сдюжит, — согласился Карл.
— Куда уж мне, — насупился Алексиус.
Я кивнул. Хоть и понимал, что если не повезёт с третьим противником, то чернокнижником придётся пожертвовать. Но игра есть игра. Оставлю его здесь, хотя лучше бы самому добраться до его тонкой шейки и сжимать, пока хрип не перейдёт в агонию. Я на минуту зажмурился и покачал головой. Всё, приятное потом, сначала дело сделать надо.
Мои шаги снова подняли невообразимый шум в амфитеатре. Ступив на арену, я сразу же сел в позу лотоса и положил ладони на колени. Такое положение давало бонус к сосредоточенности. Пока убивец терял драгоценные мгновения, присматриваясь и решая, что со мной делать, я нащупал его незащищенный разум и распахнул ментальный капкан. Тварь вздрогнула и рванула по песку с такой скоростью, что размазалась в ночном воздухе. Я едва сдержал инстинкты и не вскочил навстречу, но всё же умудрился сдержаться и не потерять контроль. Убивец уже занёс свои костяные клинки для удара, но в последний момент замер. Признаться, боялся, что не успею, но рискнуть всё равно стоило. Я сломал остатки сопротивления и влез в его голову — ничего, кроме безумной ярости. Под кожаным капюшоном сверкали в бессильной злобе глаза, а широкие ноздри так сильно раздувались, словно тварь задыхалась.
— Опусти руки, — приказал я, поднимаясь.
Достал большого помощника смерти и зашёл сбоку. Убивец, не в силах даже повернуть голову без команды, мелко задрожал. Послушно наклонился вперёд и вытянул тонкую шею.
Я осмотрел притихший амфитеатр. Впервые почувствовал себя настоящим гладиатором. Хотелось одобрения озверевшей толпы. Будто я мог перенести вину за убийство беззащитной твари на них. Мол, нельзя сопротивляться, когда сотни, тысячи зрителей требуют крови. Призраки действительно вытянули прозрачные руки и все как один опустили вниз большой палец.
В последний момент, уже размахнувшись, я поймал взгляд Карла. Он не осуждал, а скорее сожалел, что нет другого выхода. Снова шёл мимо зла и ничего не мог сделать, поэтому страдал. Я опустил серп, глубоко врубившись в мягкую кожу. Под клинком затрещал позвоночник. Ринулся вверх фонтан крови. Тварь задёргалась, но умереть никак не могла. С полной полоской жизней не каждый может сопротивляться даже такому убийственному удару. Пришлось со всей силы давить на рукоять клинка, чтобы побыстрее разделаться с ней и забыть про роль палача. Вскоре костяк поддался, и голова с шестью глазами покатилась по арене. Я зачерпнул песка и брезгливо вытер клинок. Отвратительное ощущение, когда лишаешь жизни подконтрольную тварь. Будто бы сам на мгновение заглядываешь в бездну. Плечи дёрнулись без моего желания.
Амфитеатр дрожал от рёва зрителей, а я старался ни с кем не встречаться глазами. Слишком много отвратительных поступков для одного, пусть и нового, усовершенствованного ИИ. Можно сказать: какая мол разница, ведь убивец — всего-навсего программный код игры. Вот только сам-то я кто?
— Не волнуйся так, — попыталась успокоить Элька, поглаживая меня по плечу.
Я кивнул. Стараюсь! Вот только всё скоро изменится, и будущие перемены пугают по-настоящему. Кем стану, даже если смогу одержать победу? Богом? А каково это — быть богом? Может не так уж и хорошо, как может показаться? Хоть нейропрограммист и говорил не давать волю фантазии, я всё же попытался представить подходящую для чернокнижника тварь. Медленную с низкой сопротивляемостью к магии хаоса. Мои мысли должны материализоваться и многократно увеличить наши шансы на победу. От моих стараний залагал окружающий мир. Рябь прошла по амфитеатру и развалилась на миллионы жёлтых пикселей, превратившихся в песок. Тело и голова поверженного убивца исчезли, и на арену тут же выбрался его брат-близнец.