— Не дала, — опустив голову, подтвердила клиричка.
— Так дай ему уже и помиритесь! — захихикал пробежавший по туннелю гоблин и скрылся в одной из ниш.
Элька порозовела.
— Тебе самой-то не пятнадцать? — вздохнул я.
— Постарше тебя, — смущенно проговорила она, не поднимая глаз, и шмыгнув носом добавила. — Ненамного.
Я чуть не ляпнул про «пятьдесят», но вовремя прикусил язык. А то опять поссоримся, чего доброго. Перемирие меня больше устраивало. И так проблем хватает. Протянул руку.
— Мир?
Клиричка кивнула, проигнорировала ладонь, и встав на цыпочки, чмокнула меня в щёку. Отклонилась и, помотав головой, прижалась губами к губам. Я чуть не отступил от неожиданности, но решил не испытывать судьбу, и обнял её за бархатистые плечи. Целовалась она не как пятнадцатилетняя. Чувствовался опыт и сноровка.
— Ща, чего-нить прокачаете, — хмыкнул Проныра, мчащийся обратно к воротам.
Элька с улыбкой отступила.
— Теперь ты мне должен настоящее свидание, без лагов.
— Обещаю! — кивнул я. — Выберемся из этой заварушки — и я весь полностью в твоём распоряжении.
— Полностью, — согласилась она, и победительницей, покачивая бёдрами, пошла в зал.
Я сглотнул. Вот, бестия! Жалко, что сейчас не до этих глупостей, а то завёл бы её в какой-нибудь тупичок, как полагается доблестному воину и правильному игроку…
— Забудь! По крайней мере, на время, — пробормотал я и замотал головой, пытаясь очиститься от несвоевременных мыслей.
Бесконечное бегство от отца научило меня расставлять приоритеты. Ноги сами понесли через туннель к остальной группе. В данженах лучше держаться вместе. Иначе можно и без дорого шмотья остаться.
Гоблин суетился у золотых ворот (все кнопки в нишах нашёл и нажал), на полу уже лежала гора сломанных отмычек, но он не сдавался.
— Ща вот тут подденем, тут подлезем, — бормотал он, высунув язык.
Внутри замка что-то звякнуло, и одна створка отошла от другой, выпустив на Проныру тучу пыли. Он закашлялся и отскочил на четвереньках, смешно замотав головой.
— К обороне! — крикнул лучник.
Всё-таки в играх всё довольно предсказуемо. Жуткие статуи ожили и перегородили входной туннель, выставив огромные мечи. Карл выдвинулся вперёд и привычно замахал дубиной, не пуская монстров в зал, но его оружие отскакивало от каменных лат, почти не нанося противнику урона. В дело включился чернокнижник. Долго кастовал латодробительное заклятье из арсенала хаоса, сосредоточенно уставившись на разгорающееся навершие посоха. Наш танк пропустил несколько сокрушительных ударов и попятился. Остальные и вовсе вжались в стену у ворот; соваться на новую локацию, пока никто не решался. Худшее, что может быть — нарваться на атаку с двух сторон. Удары в тыл очень болезненные и срывают хиты, словно грушу околачивают.
— Бронированные, суки, — удачно уворачиваясь от очередного выпада, заревел Карл.
Посох Алексиуса вспыхнул, над кристаллом появилась пентаграмма перечеркнутых молнией лат — «шутка хаоса, броня стала хрупкой».
Мы ударили почти одновременно. Карл — в лоб, я — с одного бока, Элька — с другого. Даже Меткий вогнал в глаз бывшей статуе стрелу с коричневым оперением. Бронебойная! Каменный рыцарь пошатнулся. Латы покрылись трещинами. Восприятие подкинуло характеристики монстра, но я только отмахнулся от всплывшего сообщения. Еще не хватало крит по глупости пропустить. Узкий коридор не давал статуям навалиться одновременно, а по очереди мы завалили их без особых проблем. Правда, кроме каменной пыли и нескольких сотен монет после мерзких статуй ничего не осталось. Гибли не любили делиться сокровищами. Просто масс-эффект какой-то!
— Чего топчетесь-то? — напомнил о своём существовании гоблин. — Забыли про инквизиторов? Жопы в руки — и бегом!
Не дожидаясь подзатыльника, он сунулся между створок.
Карл толкнул ворота. За ними начинался новый зал, в два раза больше предыдущего. Высокий купол подпирали толстые колонны. У каждой, склонившись для молитвы, стояли на коленях по четыре статуи, точно такие же, как в первом туннеле. А впереди нас ждала первая развилка. Я сверился с миникартой. Никакой подсказки. Оба коридора пропадали в неизменном тумане войны. Куда же без него…